нужно подумать.
О, супер! Я, конечно, ценю Майка, но он – типичный громила, из тех, кто может дать тебе по уху, а вовсе не мыслитель. Когда ему приходится думать, он начинает злиться и может наворотить дел.
– Поворачивай, Дэнни. Мы не можем бросить его, – говорит Грег.
Внутри у меня все переворачивается. Чертов Генри! Теперь я понимаю, что его действительно нет в машине с нами. Генри не с нами, и это моя вина. Но мы не можем повернуть.
– Вы думаете, это отличная идея, да? Сейчас развернемся и подберем его на ближайшем углу, какие проблемы! – Затем я обращаюсь к Майку: – Назад мы не поедем. Но я сейчас остановлюсь.
– Зачем?
– Хочу посмотреть, что у нас в багажнике.
– Приятель, мы не можем бросить Генри, – говорит Грег.
Майк смотрит на меня. Точнее, на мое отражение в зеркале заднего вида. Возможно, там я выгляжу иначе.
– Мы не поедем назад. Мы не будем останавливаться. Нам сейчас нельзя останавливаться. Поезжай дальше.
Я киваю. Может, я неправ, и мозгом всегда был Майк, а вовсе не Генри. Майк прав. Насчет всего. Но если бы Майк сказал мне повернуть, я сделал бы это. Он знает Генри так же давно, как и я, мы оба ему всем обязаны.
Мы проезжаем мимо отелей, местного стадиона и медицинского центра. Нам часто попадаются съезды на трассу. Возможно, стоит воспользоваться одним из них и уехать прочь из Вормтауна. Вместо этого я включаю свет в салоне.
– Мешок на месте?
Грег поворачивается и смотрит в багажное отделение:
– Ружье и мешок там. – Он поднимает мешок, и там что-то звенит, словно он набит мелочью. – Тут столько крови. Господи, что за хрень?
– Генри ранили? – Я так и не дослушал историю о том, что случилось в ломбарде после того, как старик упал за прилавок, а потом прозвучали три выстрела.
Майк говорит:
– Старик достал пушку – какое-то полуавтоматическое дерьмо. Но я не думаю, что он попал в Генри. Я стоял рядом с ним, и он не сказал, что его ранили.
Я не спрашиваю насчет выстрелов, которые слышал. Теперь до меня начинает кое-что доходить. Я спрашиваю:
– Ладно, а как тогда закрылась дверь багажника?
– Что? – Майк снимает лыжную маску. Он трет ладонью свою бритую налысо голову и густую щетину вокруг эспаньолки. Закрывает глаза и складывает руки на груди. Грег садится на свое место и поднимает руки, показывая свои мокрые брюки. Они перепачканы чем-то красным.
Я говорю:
– Задняя дверь. Как она закрылась? Пока я вас ждал, ребята, она была открыта. Мы так договаривались. По-вашему, мне все это привиделось? И на самом деле Генри был ранен, он забрался в машину сзади, но у него не хватило сил закрыть багажник, а я, вероятно, тронулся с места, прежде чем дверь все-таки захлопнулась, и он выпал на парковку? Но что-то здесь не сходится. Как тогда закрылся багажник? Или вы хотите сказать, что Генри потом поднялся, закрыл багажник, постучал по нему два раза и пожелал нам счастливого пути?
Грег говорит:
– Вот блин. Нет, все было не так. Генри решил прикрыть свою задницу и подставить нас, повесить на нас и ограбление, и