но я особо не вникал в эти рассказы. Наверное, в глубине души я всегда знал, что мир деградирует равномерно, так что нет смысла куда-либо дёргаться, а лучше обустроить ближайший угол, сэкономив время и силы. И я был прав. Благодаря нашему путешествию я, конечно, избавился от ощущения, что мог бы найти место для жизни поприятнее, но поленился. Как частенько бывало в подобные моменты, на меня тут же нахлынули сожаления и размышления на тему: «Если бы я оставил Эй у Врача, мой дом всё ещё был бы цел?» Теперь уж этого не узнать. А значит, нужно попытаться найти что-то хорошее в сложившихся обстоятельствах. Я оглянулся – Лёд уже скрылся из вида, Булочка явно увязалась за ним, а вот Эй подошла к старому торговому центру и с интересом заглянула в выбитое на первом этаже окно. Я решил её догнать. Залезать в огромные тёмные здания без оружия – довольно плохая затея, тем более всё стоящее добро оттуда явно давно растащили.
– Что здесь было? – прошептала она, осматриваясь, и вдруг отпрянула. – Там люди валяются!
Я отодвинул её от окна и настороженно вгляделся в пыльный сумрак. Я давно усвоил простое правило: остерегайся больших и тёмных пространств. Мало ли что скрывается в дальних углах. Чьи-то кости и мусор – это не страшно. Опасны живые. Хотя больше всего я боялся совсем другого. Причина тому была в… – как говорили раньше? – «травмирующем опыте», хотя подобным ярлыком можно охватить всю мою жизнь без исключения. Если коротко, то я опасался дыр в полах, трещин, обрушивающихся стен и огромных крыс, снующих по вентиляции и прокладывающих ходы в картонных перегородках. Такие вот торговые центры, вспоминая слова дедушки, строили из дерьма и палок. Это вам не вековая библиотека, не монолитные бетонные многоэтажки и даже не кирпичные бараки. Жалкий образец быстровозводимых магазинов эпохи хаотичной застройки, чудом уцелевший в хаосе последних десятилетий. Но только лишь чудом. Я с сомнением оглядел нутро чудовища эры потребления – каркас из труб, пластиковые панели и дыры, бывшие когда-то остеклением фасадов. Я уже был непосредственным свидетелем обрушения подобного здания. Еле выбрался. Но не всем так повезло. Меня передёрнуло. Удушливая пыль, крики, стоны, тяжесть. Смерть под обломками – вещь страшная. Вдруг жители этого города тоже решили потихоньку разбирать нежилые дома на запчасти, выедая их изнутри, подобно термитам? Тут мой взгляд наткнулся на валяющиеся тела и их части. Скрюченные пальцы, лысые головы, торчащие ноги.
– Это манекены, – вздохнул я. – Но здание ветхое, уходим.
Конечно же, Эй меня не послушала, а полезла в ближайшее окно. Я было решил схватить её за волосы и выволочь обратно, но отчего-то замешкался. Не хотелось быть грубым трусом. Возможно, если ничего внутри не трогать, то здание не схлопнется, как карточный дом. Я сглотнул. Когда мои глаза привыкли к сумраку, то пространство внутри показалось не таким уж и тёмным. Кто-то закрыл в некоторых местах оконные проёмы листами фанеры и кусками пластика, но через щели сочился жидкий свет пасмурного дня.