у него нет права. Это возымело бы неприятности ему самому и хозяйке автобуса.
– По пути с Москвы всё было обычно. Пару раз остановились для отдыха. Не знаю, может, на заправку заезжали. Повторюсь, что спал почти всё время. Сколько-то раз просыпался.
– Что можете сказать о водителе? По имеющимся сведениям, он в этом рейсе был один без напарника. Было ли заметно, что он устал, может быть был сонным? Употреблял ли спиртное перед рейсом? – задавая вопросы и слушая ответы, следователь Парфёнов постоянно делал записи у себя на бумаге.
– Я знаю точно, что за рулём он точно не выпивал. Ни в этот раз, ни раньше. Он опытный водитель. У любого спросите, слова плохого о нём не услышите. Ну и не был сонным. Он же отсыпался пока мы на рынке загружались. – Алексей говорил вполне искренне. И понимал, что если и скажет всю правду о том, когда именно он спал, а когда нет, на исход дела это уже не повлияет. – Кстати, что с водителем? Помнится, последний раз я его возле кафешки перед сном видел.
– Не хочется расстраивать, но он погиб.
– Я, когда очнулся, помнится, не увидел его в кабине.
– Похоже, в момент лобового столкновения с грузовиком его вбросило в кабину грузовика. Её настолько смяло, что оба водителя получили травмы не совместимые с жизнью.
Повисла пауза. Можно было сразу предположить именно такой результат, но оставалась же надежда – Васильич пострадал, но выжил. Теперь уже всё. Задумчиво уставившись в потолок, Алексей негромко спросил:
– Сколько вообще погибло?
– Много, – следователь не стал называть число, – но некоторые живы и сейчас в казанской больнице. – Не стал он говорить и об их тяжёлом состоянии, чтобы не расстраивать Алексея, ведь известие о гибели водителя и без того его расстроило.
– Вы можете сказать, почему случилась эта авария?
– Пока рано говорить. Следствие рассмотрит возможную вину каждого из водителей. А экспертиза будет выявлять техническое состояние и исправность транспорта.
Следователь привстал, протянул лист бумаги с рукописным текстом:
– Прошу ознакомиться и расписаться.
На бумаге были написаны показания Алексея, многие фразы слово в слово. Прочитав, он убедился, что всё с его слов описано верно, и расписался.
– Не смею вас больше задерживать. Выздоравливайте, пожалуйста.
С этими словами следователь удалился.
Вроде нормальный, подумал Алексей. Не пытается обвинить кого-то. Хотя ему, скорее всего, это и ни к чему, просто факты собирает. Ещё одна рутинная работа.
В течение дня медсестра наведывалась ещё несколько раз. Одни и те же вопросы о самочувствии, медицинские процедуры. Алексей напомнил, что неплохо бы заодно подкрепиться более питательно, нежели только медицинскими химикатами. И в обеденное время организовала приём пищи. Какая-то каша непонятного происхождения, не очень аппетитно, но пришлось съесть, поскольку дали понять, что другая пища ему пока крайне нежелательна. Фактически запрещена, хоть такие слова и не использовались. Ну