голландец
Проснулся я уже после прибытия в Москву. Будить меня не стали. Я, проснувшись, понял, что многие челноки уже разошлись в поисках дешёвого опта, а некоторые ещё прихорашивались или давали себе короткую возможность поспать. Я и сам вскоре опять заснул, не обращая внимания на всё нарастающий шум снаружи.
Открыв глаза, я понял, что уже выспался. Было уже давно светло. Я, шаркая обувью по запылённому полу, пробрался к кабине, где сидел Васильич. Он развалился на одном из передних сидений и наполовину уже спал.
– Ладно, отдыхай, – сказал я ему, а сам вышел на улицу, чтобы угостить себя горячим кофе из какой-нибудь одноразовой лавочки.
Пробираясь между рядами автобусов, я дошёл до одной из окраин стоянки, где люди самых разных национальностей, кроме русских, торговали выпечкой, простыми горячими гарнирами, напитками и сигаретами. Купил у женщины вьетнамки сразу два стаканчика кофе и пошёл обратно. Подойдя к автобусу, я прислонился спиной к его боковой стенке, и стал медленно попивать горячий, обжигающий через тонкие пластиковые стенки стакана, кофе. При этом практически полностью загородил проход между нашим Икарусом и стоящим рядом МАНом. Я никак не мог понять, как коммерсанты по таким узким переулкам между автобусами на стоянке могут быстро и ловко возить свои огромные тачки с покупками. При этом не задевая стенки автобусов. Но судя по небольшим царапинам и ссадинам на их боковинах, похоже, иногда всё же задевают.
Я допил кофе и полез в багажник за пустыми сумками. Открыл. Внутри уже стояли несколько ящиков разного типа алкогольной продукции. Значит, Васильич с утра уже потрудился. Ему часто заказывают привезти по дешёвке коньяк, вино или водку, которую продают представители Кавказа. Неизвестно, правда, где они её берут, но наверняка добывают каким-то способом в обход закона. Я и не пытался уточнять на всякий случай. Однако, если милицией выяснится, что мы везём в багажнике такой груз, водителю мало не покажется.
Не знаю, сколько раз я подвозил тележку с закупленным товаром от продавцов к автобусу, но процесс продвигался быстро и обыденно. Я уже знал нужные мне координаты контейнеров и прилавков, в которых нужно было закупать туфли и куртки. Отдаю бумажные купюры, получаю товар, складываю одежду одного фасона, но разных размеров в одну большую сумку, везу к автобусу. Такую деятельность делает каждый приехавший на этот огромнейший рынок. Самое сложное было передвигаться по стоянке. Ведь таких тянитолкаев, как я, несколько тысяч, и нужно как-то уметь не создавать заторы и разминуться с другими рыночниками. Но большинство с первых дней работы приноровились, стараются передвигаться примерно одинаково, в одну сторону по одному «коридору», а встречный поток по другому. Если вдруг кто-то останавливался, чтобы загружать свой груз в багажник, то я мгновенно менял направление движения, выбирая новую траекторию перемещения.
Весь багажник Икаруса уже был загружен наглухо, но мы ещё далеко не всё погрузили, что планировали. Многие из коммерсантов разошлись за очередной