так истошно, что резало уши. – Вы не понимаете, что делаете! Отпустите меня! Пожалуйста, выслушайте!
– Ты достаточно напортачила, – Лютер бежал, спотыкаясь, но не падая, и взгляд его был направлен только вперед, пока ранее заплетенные волосы теперь свободно трепетали. – Выброси ты эту дрянь. Вельзевул убьет тебя!
– Он не сможет меня убить, если вы выслушаете меня! – кричала девочка в ответ. – Но вам плевать, да?! Самоуверенные ублюдки! Тупые мужики, считающие, что можете решать за других! Ни черта вы не спасаете! – Мальвина то плакала, то кусалась. Но Лютер действительно был… «умнее» в рамках собственного представления мира.
– Она не ставит барьер, Лютер, – кажется, за период всего того момента, когда они бежали, Сеймур ни разу не посмотрел на дорогу. Только на дом. – Лютер, она не ставит его…
– Она жива?
– Она не ставит барьер…
– Не иди за ней!
– Я бессилен… это ужасно, я ничего не могу, я…
– Замолчи. Ты нужен мне здесь, – Лютер шикнул, сверкая ожесточившимися глазами. – Куда нам идти?
– От церкви до церкви. Спустимся к дороге, поймаем попутку. Быстрее. Вельзевул далеко…
– Им нужно больше времени на восстановление. Спокойно.
– Я идиот… – Сеймур дрожал. – Она не ставит барьер… А если он сможет ее убить?
– Тогда мы тем более уже ничего не сделаем, – Лютер переполнялся злостью. – Просто иди вперед. Нам нужно спасти Мальвину. Я клянусь тебе, – он поглядел в сторону Сеймура, – она останется в живых. Лили будет в порядке.
IV
Его грузное тело напоминало Лили брошенный в море камень – время сточило ему грани, но вместо гладкого шара образовалось острое лезвие. Вельзевул и Лили спали младенческим сном, вымотанные обменом эмоций, да и Лили готова была терпеть, не зная, отчего в ней такое страдальческое рвение.
– Зачем вы сотворили это? – черные костлявые руки обвивали ее шею. Это сон, непрерывно разрывающий бытие на части, раздраженно напал на сознание.
– Вы были более снисходительны ко мне наяву… – саркастично подметила Лили. – Выйди из моей головы.
– В своем разуме вы слышите только неподдельного меня. Нет смысла накидывать на себя ярлыки. Я говорил, что должен был размазать вас по стене. Обычно я не вмешиваюсь в жизни людей, но если твоя малюсенькая головенка возомнила себя достаточно сильной, чтобы пойти наперекор мне – либо вы оправдаете свое самомнение, либо умрете.
Что-то незнакомое будило ее внутреннее спокойствие, крупно повезло очнуться первой. Что делать в такой ситуации? Какие решения должны приходить в голову? Чувство нарастающей тревоги медленно перетекало в панические идеи об убийстве, удушении, но все казалось таким ничтожно-глупым, что Лили, медленно поднявшись, попыталась… что? Что ей оставалось делать? Она замерла, разглядывая худое длинное тело, запекшуюся кровь. На самом деле дьявол был до мерзости обаятелен. Вельзевул, укрытый пледом из жуков, и Вельзевул,