ее головную боль.
Но бригадир водопроводчиков Братанов придерживался абсолютно противоположного подхода. Крутить и вертеть надо было обязательно. Другое дело, все-таки, по мнению Братанова, было крутить и вертеть исключительно в нужную сторону. Для того, чтобы не получилось, как в прошлый раз.
Этому нехитрому правилу бригадира научил его наставник. Главное правило которого гласило: крутить и вертеть можно, важно не перекручивать и не переверчивать. Чтобы не как в прошлый раз. Братанов взял это правило себе на вооружение. Он не знал, что именно случилось в тот самый прошлый раз с его наставником, руки которого были обварены, но, видимо, что-то не то. Поэтому от правила нельзя было отходить ни на шаг.
Но Тете Крохоборова не было известно правило наставника Братанова. И для того, чтобы как-то снизить свою тревогу, она решила спуститься в цоколь к Дяде Лёне, которого она несколько дней уже не видела. Несмотря на то, что ежедневно стояла подолгу у входа в цоколь, ожидая его появления для того, чтобы опять заставить того заняться проблемой ужасной стиральной машинки. Она спустилась по лестнице и, встав у двери жилища Дяди Лёни и глубоко вздохнув, постучала в нее.
Дядя Лёня, который продолжал до этого мгновения напряженно смотреть в одну точку, через которую время от времени прохаживалась муха. Но от резкого стука в дверь вздрогнул так, что даже муха, в последние часы ощущавшая себя полноправной хозяйкой помещения, резко отлетела в сторону, потом села на потолок и стала зловеще поглядывать на Дядю Лёню. Последний, в свою очередь, перестал смотреть в одну точку и на цыпочках, что было делать весьма неудобно в шлепанцах, стал красться в сторону двери. Он понимал, что, скорее всего, это или Бандюганов пришел всадить ему наконец финку под ребро, или тетя Крохоборова со своей дурацкой проблемой, от которой и у него теперь была головная боль.
Заглянув в глазок, он убедился, что предчувствие его не обмануло. Да, второй вариант на вскидку выглядел лучше первого. С другой стороны, если на чашу весов было положить длительность мучений (а то, что его сейчас собирались опять долго мучить, он и не сомневался), то первоначальный ответ не выглядел столь уж однозначным. Финка под ребро выглядела не сильно хуже бесконечной головной боли.
Первой мыслью Дяди Лёни было притвориться, как всегда, что его не было дома. Но, как назло, от долго смотрения в одну точку у него внезапно зачесался нос, и он непроизвольно чихнул. Да так сильно, что даже муха покинула на какое-то время потолок, однако, сделав круг, вернулась обратно, смотря в сторону Дяди Лёни еще более зловеще. Поняв, что раскрыт, Дядя Лёня открыл дверь.
Его квартирантка, лицо которой было даже еще несчастнее, чем обычно, сразу сделала приветственный глубокий вздох. После чего сообщила Дяде Лёне, что ее голова болела теперь еще сильнее, а вместо того, чтобы заниматься ее вопросом Дядя Лёня прятался от нее. Ко всему прочему, наплевательски относился к тому, что происходило вокруг