девочкой и черным, рычащим хищником.
Ты сам напросился, брат.
Пасть волка дёргается. Уши мелко стригут воздух. Я молча стою между ними и смотрю в звериный, чуть вытянутый зрачок. Маша, конечно, ничего не ощущает. Для нее мы просто замерли, заняв выжидающие позиции.
Олег ломается меньше чем за минуту. Скуля, поджимает хвост и, опустив уши, припадает на землю передними лапами, отползая назад к лесу по— пластунски.
В голове проносится его недавняя угроза, публично выйти против своего альфы.
“Не дорос ты ещё, мальчишка”.
Усмехнувшись, медленно выдыхаю, поворачиваюсь. Дрожит, как кролик испуганный. Мокрая вся, волосы налипли на лицо и плечи. Обхватила себя руками, будто баюкает. С кончика носа медленно стекая, срывается дождинка. В зеленых глазах немой ужас. Внутри холодеет от этого ее взгляда.
“Боится. До смерти испугалась Олега. А тут я…”
Хотел наорать, какого лешего выперлась из дома в такую грозу. Одна. Так и не смог протолкнуть злые слова из глотки. Как застряли! Ясно зачем – сбежать хотела. Горечь опаляет нутро. От меня сбежать.
Подхожу близко, почти в упор. Молчит. Опять молчит! Протянув руку, смахиваю легким касанием со скулы капли дождя, обвожу контур губ, тянусь прижать ее к себе, чтобы знала – никому не позволю обидеть. Сдохну, но закрою собой.
“Включи мозги, Волков! Она тебя боится. Таких как ты”.
Делаю шаг назад, устало вздохнув.
– Ну что ты смотришь так, бедовая? Такой страшный что ли? – не мастер я шутки шутить, правда. Да и утешать не очень умею. Проблему решить – это ко мне. А слезы— сопли вытирать, тут я безоружен и слеп, что только родившийся щенок.
–Так тебя вон даже собаки боятся! – шепотом шелестят губы. А я смотрю на них и, зависнув, не сразу вообще осознаю смысл сказанного.
Собаки? СОБАКИ?!
Над нами снова разрывается канонада грома, одновременно с этим из груди вырывается громкий, раскатистый смех.
Собаки, леший!
– Я тебе больше скажу, Машенька. Меня даже волки боятся. Эх ты… собаки.
Отсмеявшись, протягиваю ей руку: – Идем в дом, простынешь же.
Жмется, опустила глаза на протянутую ладонь и … ничего.
Ну давай же, Марья, стою перед тобой, как нищий на паперти.
– Я же говорил уже. Или так, или через плечо перекину. Выбирай.
Глава 16
Сладко замирает, от этого его “через плечо перекину”. Ну в самом деле, кто в здравом уме, откажется от таких сильных рук и плечей?
Хочу на эти ручки, но вместо этого, прикусив губу, протягиваю ему ладонь, и млею, когда горячая, сильная захватывает в плен мою.
“Черт возьми!” Ну в самом деле, не возможно расплыватся лужицей от одного прикосновения.
– Сережа… – тихо тяну его имя, а у самой все волоски на теле становяться дыбом от одного его имени из собственных уст. – Я…
Что я там вообще хотела спросить?! Наверняка какую-то глупость.
– Да? – он словно крейсер, рассекающий травяное поле, как воды. А ведь трава мои ноги путала, цеплялась,