произнес шепотом, чтобы никто, кроме меня, их не услышал. Я молча, с грустной улыбкой наблюдала, как мистер Беверли проворными движениями одевает колечко мне на палец. Алый камень казался огромным на фоне моей белоснежной коже.
Раскрасневшись, я отдернула руку с некоторым пренебрежением, чем вызывала некий гнев на лице Лиана. Его лицо стало замкнутым, глаза потускнели. Отстранившись от меня, будто я была ночным призраком, сэр Беверли обернулся к сюзеренам, нагнув голову так, чтобы они не могла видеть его разгневанное, но и расстроенное, лицо: – Милорд, миледи, с вашего позволения я удалюсь. Ваше величество, мне не обходимо закончить некоторые дела в городе и поэтому, разумеется, с вашего одобрения, я вернусь поздно вечером, – король кивнул, продолжая что-то нашептывать Екатерине. Судя по выражению лица испанки, речи мужа совсем не порадовали ее.
– Оставьте нас! – крикнула королева, после чего все вскочили со своих мест и устремились к выходу. Так получилось, что фрейлины вышли первыми, а я шла последняя, рядом с Лианом. Остановившись за поворотом коридора, там, где нас никто не мог услышать и увидеть, я коснулась руки юноши и почувствовала, как он сжал пальцы в кулак: – Постойте, мистер. Я понимаю, что, возможно, обидела вас. Простите, я не хотела, – Лиан так резко повернулся ко мне, что едва не наступил на подол моего платья: – За что вы извиняетесь, мисс? Не стоит так унижаться перед слугой!
Ах, эти мужчины! Не зря говорят, что они могут читать мысли женщин по глазам, манере разговора и даже, по губам, когда они молчат. Но мне не хотелось утверждаться в этом на собственном опыте. Сначала, с первых минут нашей встречи, я чувствовала пренебрежение к Лиану, как к камердинеру, но теперь я понимала, что передо мной – не мальчишка-слуга, а взрослый и отважный юноша. Этот ровный и спокойный голос, исходивший с его губ, казался холодной водой в жаркий день.
– Сэр, неужели вы будете гневаться на женщину? Ведь французский поэт учил мужчин прощать сударыням их слабости, – я рассмеялась, пытаясь подтвердить свои шутливые слова смехом.
Несмотря на всю серьезность, кончики губ мистера Беверли тоже изогнулись в улыбке: – А вы, леди, читаете французскую литературу?
– О, да, я обожаю все французское! Вот только есть кое-что, что в Англии лучше, чем во Франции, – я загадочно провела пальцем по напряженной руке Лиана.
– Что именно, моя леди?
– Мужчины. Англичане мне нравятся куда больше, чем французы, – я не была уверена, что мой собеседник англичанин, но должна же была я как-то выказать ему свою симпатию.
Голубые глаза юноши посмотрели на меня насмешливо и игриво: – И, чем же?
– Французы дерзки и вольны. Если им понравилась женщина, они готовы без куртуазного общения завладеть не сердцем, а телом дамы, прости меня, Господи. А англичане могут долгое время ухаживать за дамой своего сердца, делать ей пикантные подарки, заводить интересные разговоры, но при этом, ни словом, ни взглядом, ни жестом, не оскорблять честь совей сердечной избранницы.