Эльвиру, и протянула: – тогда я назову тебя Меделин. Такого имени у нас в доме еще не было, – и вышла, закрыв за собой не полностью дверь.
В этот момент девочка повернула лицо в ее сторону и проводила осознанным взглядом, а потом безучастно наблюдала, как по коридору, хватая в охапку хихикающую барышню, спешил в соседнюю комнату пузатый мужичок. И еще долго через стену слышен был шум борющихся тел.
Эльвира прижала к себе ребенка и прошептала:
– Я позабочусь о тебе, ты будешь мне сестрой.
Только к вечеру девочка немного оправилась и встала с постели, подошла к открытому окну и, прислонившись виском к косяку, посмотрела на небо.
2
Забота о девочке отвлекла Эльвиру от ее горячего любовника и Эндрю все же решился уехать, пообещав вернуться как можно быстрее, продав зерно.
Новую жительницу этого убогого дома вольностей все называли Меделин и она не сопротивлялась, словно понимая, кем бы она ни была ранее, та жизнь осталась позади, а в этой реальности она стала другим человеком.
Девочка не разговаривала и никто не знал, она немая или все ещё в глубокой скорби. По ее хрупкому телу, еще плохо сформированному, она казалась на вид лет 11-12.
В итоге, все быстро встало на свои места и через пару дней мало кто уже заговаривал о происшествии. Ее родителей схоронили, и Эльвира никак не решалась отвезти Меделин на могилу попрощаться. Девочка тоже не выказывала своего желания.
Ей поручили мыть посуду и стирать белье вместе со старшими, престарелым шлюшками, которых чаще уже использовали лишь в качестве прислуги, а для утех звали лишь, когда молодые все были заняты.
Девочка молча и послушно выполняла все поручения, ни на что не жаловалась, ела что давали, и вызывала только жалость, даже у пошлых завсегдатаев, что они даже и не пытались смотреть на нее как-то иначе, нежели как на обездоленного ребенка.
Хозяйка борделя часто посылала Меделин в лавку суконщика со списком заказов: девушкам то и дело приходилось шить новые платья, так как в порыве пьяной страсти, нетерпеливые клиенты неистово рвали их.
По пути девочка заглядывала к аптекарю и подолгу разглядывала с любопытством его склянки, баночки с пахучими порошками, принюхивалась к мазям. Любила наблюдать, как аптекарь, он же доктор по совместительству, останавливал кровь, перевязыаал и обрабатывал гноящиеся раны. Лечил как людей, так и лошадей. Видя ее интерес, аптекарь начал надеяться сделать ее своей ученицей и помощницей.
Освальд, так его звали, был выходцем из Норвегии, вместе с родителями приехал из Европы в поисках Светлого будущего, но столкнулись с еще большими проблемами, защищаясь то от индейцев, то от разбойников, свободно разгуливающих по бескрайним прериям. Родители Освальда попытались разводить скот, но постоянные нападения и засуха заметно их обескровили. Ферму пришлось продать и перебраться на прииски, но и там, кроме холеры не нашлось ни одного хотя бы малюсенького слитка. И будучи подростком, парень зарекся никогда не заводить семью, чтобы дети не страдали от