симпатичная такая.
– Чего ж не помнить, – мать улыбнулась, – а ты знаешь сынок, ждет она тебя, голубка. Может быть, и выскочила бы за кого, но Сережка Резаков не дает никому даже взглянуть на нее. Он намедни такую драку устроил, пришли с Красной улицы ребята, и один из них хотел к Ане посвататься, так Резак ему путь указал в обратную сторону. Насилу убежали, с нашей – то улицы мигом парни, да мужики собрались.
– А почему ты решила, что она меня ждала?
– Видела я ее, разговаривала, она сама мне призналась, что дорог ты ей. Иди сынок, вижу, что и еда тебе в горло не лезет. Ты уж поаккуратнее с ней, девчонка еще больно молода…
– Мам, ты что, я ее ничем не обижу.
– Иди сынок, иди, вижу, что и ты к ней неравнодушен, – улыбнулась мать.
Когда Коля подходил к Аниному бараку, то увидел, как на крайнем окне колыхнулась занавеска, из-за нее кто-то наблюдал. Он улыбнулся, и приложил руку к груди: сердце бешено колотилось. Вот она – самая крайняя дверь. И вдруг Коля обомлел: вместо девчонки, какой он запомнил Аню, выскочила из сеней, стройная, симпатичная, белокурая девушка, в старой, потертой шубке и в накинутом на голову платке. Аннушка за годы сильно повзрослела, но глаза, губы, остались прежними. Она робко остановилась и прижалась к перилам. Коля не сводил с нее глаз и, понимая, что скромная девушка стесняется его, заговорил первым:
– Здравствуй Аня. Мне матушка сказала, что виделась с тобой, – Аня молча кивнула, – я хотел тебе написать с фронта, да думал, что ты никогда не воспримешь меня всерьез. Ты еще девчонкой была, когда меня забрали.
– Неужели ты обо мне думал?
– Да, иногда, но не так…
– А я о тебе часто вспоминала.
– Ань, так я тебе нравился? – Девушка сконфузилась, зарделась и ничего не ответила. – Аня, ты не стесняйся, скажи как есть, я правда тебе нравился?
Легкая улыбка скользнула по губам девушки, и она кивнула.
– Так ты меня ждала?! – спросил он восторженно и удивленно. Аня опять молча кивнула. Николай сел на лавочку и пригласил Аню. Улыбаясь, она присела рядом.
– Ты насовсем вернулся?
Николай сгустил брови и, тяжело вздохнув, тихо ответил:
– Должно быть насовсем.
– А что ты натворил, почему тебя снова забрали?
– Гитлеровцев бил.
– За это не садят в тюрьму, а награждают.
– Меня отметили, – Коля расстегнул телогрейку и отвернул правый край.
Аня увидела орден и планку.
– Какой красивый, а что это за полоска?
– Ранен я был.
– Тебя ранило, а куда?!
– Было дело, в плечо. Ань, ты мне скажи, – решил сменить он тему, – у тебя есть кто? Серега Резак тут кого-то гонял из-за тебя.
– Ты и про это слышал. Ходил здесь такой, ребята его «Крысой» прозвали, но он мне противен. Говорят, он на Красной улице живет и недавно с фронта пришел. Сергей Резаков его ненавидит,