накрыла мою ладонь своей. – Милая моя… – она сдалась, позволив себе слабость. – Дарин… К тебе Демьян приходил?
По взгляду её я поняла, что она знает. По крайней мере знает, что приходил.
– Это он прислал тебя? – я высвободила руку.
– Нет, – сказала она, не колеблясь, и я поверила ей. – И всё же… Ты не представляешь, что было. Он всех…
– Я не хочу говорить о нём, – перебила я, понимая, что, если она продолжит, я не выдержу. – Ты приехала, чтобы поговорить о нём?
На этот раз Света замялась. Опять взяла меня за руку. Что— то было не так, и я сразу почувствовала это.
– Что случилось? – внутри поднялся безотчётный страх. Я вглядывалась в Светкино лицо, всё яснее понимая, что ждать хорошего нечего. Соня? Что— то с Соней? Что если угрозы Эдуарда…
– Соня? – шёпотом спросила я.
Руки похолодели, внутри всё оборвалось.
– Не совсем, – поспешила успокоить меня Света. – С ней всё в порядке. Только… Ты не дёргайся раньше времени, хорошо?
– Только что?! – нервно переспросила я. – Света!
– Поступила анонимная жалоба, – тихо сказала она. – Сегодня утром к нам приходил инспектор из органов опеки. Они хотят забрать её, Дарин. Хотят забрать Соню.
6
– Вы можете не отвечать на этот вопрос, Дарина, – проговорил пожилой мужчина в тёмном пиджаке, представившийся мне ранее, как Альберт Юрьевич.
В палату мою он вошёл буквально за несколько минут до появления следователя и сразу сообщил, что будет представлять мои интересы во время следствия и, если потребуется – на самом судебном процессе. Одного взгляда на него мне было достаточно, чтобы понять, кто именно прислал его. Всё в этом человеке выдавало статус: неброский, но отлично сшитый костюм, часы на запястье, небольшой кожаный портфель в руках. Скрывать этого он, впрочем, и не собирался. Как бы мне ни хотелось сказать, что я справлюсь сама, что Терентьев уже и так достаточно вмешался в мои дела, мою жизнь, в жизнь моей дочери, я этого не сделала. Не сделала именно из-за Сони. Потому что понимала – оплатить адвоката я не смогу, а предоставленному системой государственному защитнику вряд ли будут действительно важны мои интересы и проблемы.
– Я отвечу, – кашлянув, сказала я.
Разговор длился не так уж и долго, а силы мои подходили к концу. Голова ныла и кружилась, горло болело от жёстких, ещё недавно впивающихся в кожу и не дающих дышать пальцев Эдуарда, синяки на теле, лице и руках налились и стали просто безобразными.
– Нет, я не думала о том, что хочу его убить, – подняла взгляд на следователя. Заметила в глазах того жалость, но сейчас это не разозлило меня.
После ухода Светы я закрылась в небольшой ванной и несколько минут просто скулила, упираясь руками в край раковины. Соня… Как ни пыталась Света успокоить меня, я понимала – всё хуже, чем когда-либо. Если её, мою кроху, мою маленькую нежную девочку заберут, отправят в детский дом… Именно тогда я заставила себя сделать глубокий вдох и собраться. Я должна была как можно скорее оказаться дома. И пусть хоть кто-нибудь…