разделилась чёткой чёрной линией, по одну сторону которой я была женщиной, матерью, дочерью, а по другую – убийцей.
Сколько я ни пыталась отмыть руки от крови, сколько ни тёрла их, вовсю включив горячую воду, следы крови не исчезали. Кожа стала чистой, а я всё равно видела их: бурые, грязные, намертво впечатавшиеся в мою память.
Как в тумане я открыла дверь, как в тумане впустила в квартиру медиков и провела их в спальню.
Смотрела на всё, словно была сторонним наблюдателем, зрителем, странным образом попавшим из зала кинотеатра в действительность дурного фильма, ставшего его настоящим. Время констатации смерти: восемь тридцать две – это было единственным, что я запомнила чётко.
Стоило квартире наполниться людьми, меня охватило оцепенение, отступать которое начало лишь несколько минут назад, когда я снова осталась одна. Одна в больничной палате. И как в тумане – лица, голоса, ветер, облизавший холодом моё разбитое лицо, когда я, ведомая кем— то под руку, вышла из подъезда, скорая, осмотр врача…
Стоило мне закрыть глаза, перед мысленным взором возникли очертания комнаты. Бледное, с проступающей на скулах щетиной лицо Эдуарда…
– Оставь меня в покое, – прижав ладонь к губам, всхлипнула я. – Ты сам… сам…
Ещё минуту назад мне казалось, что слёзы закончились так же, как и чувства, что меня вывернули, выпотрошили. Но нет. Вцепившись пальцами в уголок подушки, я прикусила наволочку и бессильно зарыдала, смешивая всхлипы с рычанием. Сделала глубокий вдох, выдохнула и заставила себя прекратить. Бесполезно. Всё бесполезно. Что теперь будет? Следователь уже предупредил, что придёт чуть позже, когда врач разрешит допросить меня. Допросить? О чём? Я убила мужа… Я…
Услышав, как открылась дверь, я приподнялась и посмотрела на вошедшего.
На пороге стоял Демьян.
– Не подходи ко мне, – сглотнув стоящий в горле комок, просипела я, едва он сделал шаг.
– Дарина… – Расстояние между нами сократилось.
Стиснув одеяло, я отпрянула к стене, почувствовала спиной прохладную гладь, и качнула головой.
– Как ты? – не обращая внимания на мои слова, он решительно подошёл к постели.
Всё в нём как обычно было безупречно, в каждом движении читалась уверенность. Только глаза казались темнее обычного, и ожесточившиеся черты лица выдавали усталость.
О том, кто пустил его, спрашивать не было смысла. Посещать меня мог только следователь, но ведь это Демьян. Демьян Терентьев, а он всегда получает то, чего хочет. Любыми путями.
– Как я? – против воли горько усмехнулась – иронично, понимая, что меня снова охватывает истерика. – Я убила человека, Демьян! Я. Убила. Человека. Что ты хочешь услышать от меня? Что всё… всё из— за тебя?.. – говорить этого я не хотела, но слова прозвучали против воли. Если бы не он… Если бы он не решил, что я должна принадлежать ему. Если бы…
Закрыв глаза, я помотала головой, пытаясь успокоиться, но понимала – не могу. Не могу смотреть этому человеку в глаза, не могу слышать его голос… Не хочу! Больше не хочу! Не хочу!
– Тебе