аптечку и вываливаю её содержимое на стол. Ладонями равномерно распределяю таблетки и ищу взглядом что-то от головы.
– Ты же бухал, нельзя таблетки, – снова жужжит у меня над ухом.
– Брысь, – отгоняю её и цепляю нужный блистер. Выдавливаю две на ладонь, глотаю и только после наливаю в стакан воды.
– Знаешь, мне вообще-то не выгодно, чтобы ты тут откинулся, – заявляет Дуня.
– Хоть это радует. Не придушишь меня подушкой во сне.
– Я бы предпочла яд в борщ, – лыбится зараза.
– Такая маленькая и уже такая стерва. Спать иди, я работать уеду до утра, – наливаю себе ещё воды из-под крана. На зубах неприятно поскрипывает пыль из зала. Полощу рот, жду, когда голову отпустит.
Зависаю взглядом на назначениях, которые Мирный взял у Иры после полевой операции. Что-то меня напрягает, едва заметное, с первого взгляда неочевидное. Подхожу ближе, снимаю бумажку с холодильника, всматриваюсь в почерк. Тот, что в письме, я знаю наизусть. Каждый изгиб линии, наклон. На листке у меня в руке почерк совершенно другой.
С чего я взял, что это писала она? В бригаде дежурят врач, фельдшер и водитель. Может, вообще та баба, которой я деньги передавал с подачи Мирного.
Подношу бумагу ближе к лицу, втягиваю в себя запах. Тонкий, едва уловимый, её…
Мой мир снова начинает штормить. Нет, блядь! Там начинается землетрясение. Всё покрывается кривыми трещинами и норовит взорваться в любую секунду, выпустив наружу тонны бурлящей лавы. Я делаю вдох, а у меня ощущение, что в лёгкие заливаю кипяток. На выдохе грудную клетку пробивает охреневшее от осознания сердце.
Ира не писала это проклятое письмо!
Твою мать… впившись пальцами в короткий ёжик тёмных волос, зажмуриваюсь и снова пытаюсь вдохнуть.
– Эй, – как сквозь вату доносится до меня. – Эй, ты чего, всё же решил помереть? Не надо! – в голосе Дуни настолько ярко выражена паника, что нарастающая внутри меня буря застывает.
Смотрю в большие, перепуганные глаза девчонки.
– Не дождётесь, – зло рычу я. Во мне проснулось нечто тёмное, голодное и очень злое.
Ворон – это птица, существующая в двух мирах одновременно. Он может свободно перемещаться между ними, иногда забирая с собой души неугодных. Один умный мальчик из моих подопечных сказал, что демонов, живущих внутри, иногда надо кормить, иначе они вырываются из-под контроля и происходит что-то непоправимое. Мальчик этот был очень сильно прав. Но у меня нет демонов. Я сам по себе демон для тех, кто переходит мне дорогу.
Аккуратно расправляю смятый листок, складываю его пополам и убираю в задний карман джинсов.
– Я уехал. Не высовывайся.
– Стой, – Дуня ловит меня за куртку. – Я с тобой.
– Нет!
– Да! – топает ногой. – Мне всё равно не уснуть. Я могу пригодиться.
Наверное, да, может. Своего рода маленький громоотвод. Благодаря ей, подо мной ещё не полыхает.
– Три минуты у тебя на сборы. Покурю пока.
Дуня пулей уносится в комнату, а я достаю сигарету, выключаю свет и отворачиваюсь к окну. Не вижу ни хуя перед собой,