смотрит на лицо, потом спускается ниже – на блузку, а затем скользит вниз до кончиков туфель. Я старательно улыбаюсь, хотя в голове звенят тревожные колокольчики:
– Что-то еще?
– Да, – отъезжает на стуле назад, – давай, под стол.
– Что простите?
– Я вроде ясно выразился, – взглядом указывает на свой пах.
На меня нападает ступор. Я смотрю на него, наверное, минуту, прежде чем через силу из себя выдавливаю:
– Это шутка такая?
– Я похож на шутника? – поднимает темные брови и смотрит в упор, как равнодушная змея.
– Я…Я… – у меня пересыхает в горле. Не могу ничего сказать.
– Вы – моя помощница, а мои помощники должны быть готовы к любым заданиям.
Может, он меня проверяет? Наверняка, проверяет! Решил узнать, каков мой моральный облик, на что я готова ради денег.
– В мои обязанности не входит удовлетворять вас после тяжелого рабочего дня.
Я говорю это четко, строго, чеканя каждый слог. Я свои инструкции знаю, прочла от корки до корки. Пусть проверяет сколько хочет.
– А ты думаешь, премию просто так дают? За то, что бумажки с места на места перекладываешь и по телефону болтаешь, – он говорит это с таким пренебрежением о моей сегодняшней работе, что я невольно краснею.
Какая-то неправильная проверка. Слишком уж наглая и бесцеремонная.
– Пожалуй, я пойду.
Вместо ответа он одним резким движением хватает меня за руку:
– Не так быстро, Женечка. Мы еще не закончили.
– Что вы себе позволяете?
– Ничего такого особенного. Я посмотрел твое личное дело – ребенок у тебя есть, так что ты точно знаешь откуда они берутся. Поэтому не строй из себя недотрогу. Чем лучше будешь стараться, тем крупнее премия. Вперед.
Ни черта, это не проверка! Он реально предлагает мне залезть под стол, расстегнуть ему брюки и…
У меня перед глазами темнеет. Не осознавая, что творю, хватаю кружку с кофе и выплескиваю ее содержимое наглецу на то самое место, к которому он предлагает прикоснуться. Напиток еще горячий, поэтому босс вскакивает как ошпаренный, шипит, смахивая с себя жидкость, а я, воспользовавшись суматохой, выскакиваю из кабинета.
Мне в спину несутся угрозы и обещания стереть в порошок.
– А, ну стоять! – рычит он.
Срываю с вешалки куртку, хватаю свою незакрытую сумку, из которой во все стороны торчит барахло, и бегу прочь.
Мне страшно, что он бросится меня преследовать, поэтому едва завернув за угол, прячусь в первый попавшийся кабинет и, как оказывается, не зря. Буквально через минуту Седов проносится мимо. Я слушаю топот его ног и не могу дышать. Всю трясет. От страха, от обиды и от отвращения. Даже тошнит.
Вот козлина. Я даже подумать не могла, что в первый же день моя новая работа обернется таким кошмаром.
Мне приходится сидеть в кабинете еще полчаса, не меньше. Все кажется, что сейчас выйду из своего укрытия, и он на меня набросится. Поэтому дожидаюсь, когда его машина уезжает с парковки, и только тогда спускаюсь