чтобы не дать ей снова осесть между ними стеной непонимания.
– Я скучала… И, наверное, успела забыть, какой ты. Потому и усомнилась. А не должна была. Сейчас мне стыдно за свое недоверие.
По тому, как в одно мгновение яростно сжимаются его челюсти, понимает, что на самом деле вся эта ситуация для него так же неприятна, как и для нее.
– Это все? – спрашивает он, глядя перед собой в лобовое стекло. – Или есть еще что-то, что ты забыла? Не сделала?
– Все.
– Отцу что сказала?
– Что ты на мне обязательно женишься, – с нервным смешком шутит Шахина, чтобы обесценить неприятную для нее тему.
Рагнарин замирает на выдохе. Медленно поворачивается. Смотрит странно. Ее слова не то чтобы неуместны, в его понимании они парадоксальны настолько, как если бы она вдруг с острого перепугу начала доказывать один из законов де Моргана[1].
Принимая решения, Денис всегда думает о последствиях. Янка же рвется в будущее необдуманно, на скорости. И после этих слов ее голубые глаза горят ярче самых мощных уличных ламп.
«Смотри в меня…»
«Забирай…»
Затягивает в себя с нетерпением и сумасшедшей жаждой сближения.
– А завтра? В силе? Целый день? – не скрывая волнения, уточняет она.
– Утром мне нужно заехать в офис. Подъеду за тобой где-то после одиннадцати. Успеешь выспаться.
– А мне не спиться, Денисочка. Отчего-то…
Она не говорит ничего особенного, а у него ощущение, что пустой желудок совершает сальто и обрывается в пустоту.
– Тогда займись лекциями и прочими делами, чтобы быть полностью свободной для меня эти два дня.
Ее щеки алеют. Пухлые губы растягиваются в счастливой улыбке.
– Ты по мне вообще-вообще не скучал? – спрашивает со свойственным ей одной задором.
Ему остается только удивляться, какие ресурсы она использует, чтобы так быстро переключаться между всеми этими эмоциями и состояниями.
– Что за вопрос?
– Скучал?
Смотрит с выразительной надеждой. Размазывает своими эмоциями его привычную сдержанность.
– Скучал.
Фальшь и уклончивость Рагнарин считает унизительным. И раз уж она в лоб спрашивает, отвечает.
Пылко ахнув, Яна перегибается через центральную консоль к нему. Зажмуриваясь, прижимается к его скуле лбом. Задыхается, с критическим волнением перекачивая доступный им обоим кислород.
– Я не хочу без тебя больше. Без тебя не хочу. С тобой… Денис, с тобой всегда хочу быть…
У Рагнарина в груди все замирает. Сжимается до микроскопических размеров, концентрируясь в одной неизученной им точке. А потом, напротив, разрастается, заполняя собой все пространство. Распирает грудную клетку неистовым жаром.
– Денис…
– Иди сюда.
Прихватывая девушку за талию, приподнимает и тянет спиной на себя, пока не опускает боком на свои колени. Медленно оглаживает через теплый пушистый свитер живот и спину.
Она