затем обнимает меня.
– Прости, милая. Конечно же, это совершенно нормально, что ты грустишь по своей матери. Я не имела в виду, что тебе не стоит этого делать. Просто… Хотела сказать, что твоя жизнь продолжается. Уверена, твоя мама была бы очень рада, что ты хочешь быть счастливой и выйти за любимого человека.
– Ты думаешь, я все делаю правильно…?
– Конечно. Конечно, моя алмазная девочка, – подтрунивает Ингрид. Так она начала меня называть, когда я ей впервые показала работы. «Ты алмаз, София. Пока еще не ограненный. Но мы над этим будем работать».
Не знаю, что послужило причиной. Быть может то, что Ингрид старше меня и в ней я больше вижу наставницу, чем подругу. А может, мне просто очень сильно хотелось сейчас это почувствовать.
Но, стоя там, посреди бутика в неудобном платье, и обнимая ее, я вдруг подумала, что мама обняла бы меня сейчас точно так же. И даже на секундочку я смогла представить ее вместо Ингрид.
9
Софи.
Платье куплено. С моего счета списана круглая сумма. Напротив последнего пункта подготовки к самому важному дню можно смело ставить зеленую галочку.
Но смута внутри до сих пор не дает мне покоя.
По дороге домой, я захожу в летнее кафе, занимаю место под навесом, и, усадив рядом Баниса, заказываю бокал дорогого вина и десерт.
Сейчас моя жизнь в корне отличается от той, что была еще год назад. Я уже не могу позволить себе веселиться бездумно, или тратить время впустую. Я всегда занята. У меня всегда куча дел. Много работы.
Но сегодня мне хочется хоть на мгновение представить, что этого нет.
Что мне вновь 18. Что мама жива, а на днях отец закатит очередную грандиозную вечеринку в нашем особняке. Что ближайшие мои месяцы не расписаны выставками, а в перерывах между ними я не сдаю экзамены в универе, закрывая хвосты.
Сегодня я вновь беззаботная крошка Софи. Эгоистичная и немного дурная. Та, которая может позволить себе поцеловать лучшего друга отца.
Поэтому терпкое вино я пью с наслаждением, смакуя каждый глоток и любуясь на закатное солнце, которое вот-вот спрячет бока за горизонтом в конце этой дороги.
– Соня? – слышу, как меня окликает знакомый девичий голос.
Вздрагиваю, выныривая из глубины своих мыслей, и оборачиваюсь. Бан, пригретый на солнышке, тоже подрывается, озираясь по сторонам.
– Нина! – радостно, но немного растерянно восклицаю.
Ох, как же много все-таки изменилось с тех пор, когда мы с ней близко общались…
Я поднимаюсь со стула, обнимая подругу. Она только пришла и разместилась за соседним столом.
– Ты одна? – я киваю на свой столик. – Давай ко мне? Поболтаем.
Но Нина неуверенно мнется.
– Я Марту жду, – признается она.
И мы обе смолкаем.
С Мартой у меня отношения достаточно напряженные, а всему виной…
– Соня…? – тихо разносится за спиной, и я, тут же налепив на губы самую дружественную улыбку, поворачиваюсь к Марте лицом.
Обнимаю ее, и, ради вежливости, она не отстраняется,