мне и с глютеном нормально, – отмахивается Ленка, – но с грушей тоже интересно.
Я заказала салат с авокадо, печеными овощами и моцарелой, а она – теплый салат с телятиной. Приносят блюда, и у меня текут слюнки.
– С грушей так вкусно! – восторгается Ленка с набитым ртом. – Никогда бы не подумала!
– Я очень люблю Италию, итальянскую кухню и итальянскую моду, – киваю тоже с набитым ртом.
Стараюсь не думать, что сложись у меня по-другому, контракты с итальянскими Домами моды были бы гораздо большей реальностью, чем мое неправильное материнство…
Стоп, Полина, ты заходишь на запретную территорию. Никакого материнства, это работа, за которую тебе платят деньги.
– Слушай, ты расскажи, наконец, зачем пришла к нам в клинику, – Ленка подсовывает к себе тарелку с салатом и носом втягивает аромат. – Боже, какой запах, у меня сейчас случится гастрономический оргазм.
Чувствую, что ступаю на совсем тонкий лед, который может в любой момент треснуть под вынужденной необходимостью хранить чужие тайны. Но Лена будет в курсе всех манипуляций, поэтому банальным профилактическим обследованием не отделаешься.
С другой стороны, результаты обследования могут моих заказчиков не удовлетворить, я просто не «зайду в программу», как они это называют, и мы с Анной распрощаемся навсегда.
– Я не могу об этом говорить, – признаюсь честно. – Как ты сама мне сказала, там все помешаны на конфиденциальности.
Лена понимающе кивает.
– Не можешь, и не надо. Тогда по десерту?
Четыре месяца спустя
Я ее сразу почувствовала, свою беременность. Без анализов, без УЗИ и без других проявлений. Просто проснулась и поняла: ОН там есть. Почему-то именно он, а не она.
Я прошла полное обследование, заполнила целую гору анкет, где подробно описала, какую люблю музыку, какие предпочитаю кинофильмы, какие у меня любимые писатели и художники. Про увлечения меня спрашивали тоже. И вкусовые предпочтения не забыли.
Я отвечала честно. Картины не люблю и в живописи не разбираюсь, зато обожаю любовные романы и читаю в оригинале на нескольких языках. Если от меня ждали тяги к классической философской литературе, то зря, и обманывать смысла не было. Слишком серьезная причина всех этих опросов, чтобы что-то придумывать.
Но мои ответы, судя по всему, удовлетворили и Анну, и ее требовательного супруга. С ней мы больше не встречались, зато она регулярно звонит и спрашивает, как я себя чувствую. Хотя уверена, что о моем здоровье заказчица знает больше, чем я.
Меня устраивает, что я общаюсь только с ней, не представляю, что бы чувствовала, если бы увидела мужчину, чей ребенок будет расти в моем теле.
После того, как обследования закончились и были проведены все необходимые процедуры, мне подсадили эмбрион.
Этот день почему-то запомнился до секунды. Я очень переживала и все время уговаривала себя, как учил психолог: это просто процедура. Ничего особенного. Здесь нет ничего, что имеет ко мне отношение,