видели лишь круглые очки, косы и одежду на три размера больше. Я же видел сквозь все это красивую девчонку, от которой нехорошо екало за ребрами.
– Что? – спросила вдруг Романова, косо посмотрев на меня. Ее пухленькие губы налились краской, да и щеки слегка покраснели. Прядка волос вылезла из косы, и Марго стала дуть на нее в надежде убрать с лица.
– Ничего себе, ты умеешь говорить! – усмехнулся я, поднимаясь.
– Ты не выполнил норму приседаний, – отговорилась Рита.
– А ты считала?
– Было бы что считать, – хмыкнула она, а затем задрала свой носик еще выше и ушла к классу, уже занимавшемуся спортом. Я наклонил голову, нагло скользнув взглядом от поясницы к бедрам этой недороги. У Алены формы явно лучше, так чего я пялюсь? Бред!
После физкультуры были русский язык и химия. Я усердно пытался сидеть на уроках тихо и дремать, но от этой заразы так сладко пахло, что какой тут был сон? Хотел даже отсесть, но Егоровна будто чувствовала – постоянно забегала, словно между прочим, и бросала предупреждающий взгляд в мою сторону.
А когда уроки закончились, меня на первом этаже выловила Смирнова. Она повисла на шее, как медаль за особые заслуги в спорте, и начала шептать всякие пошлости на ухо.
– Витечка, поехали ко мне? Так соскучилась по нашим шалостям, – щебетала Аленка. Вообще-то на вечер у меня были планы с пацанами, и менять я их не собирался, но тут мимо прошла Марго, и черт дернул меня согласиться. Рита не смотрела на меня, но я знал, что она все видит, и поэтому снова воспользовался случаем – прижал к себе Смирнову, чмокнул ее в щеку и сладко выдохнул ей в ушко. Она аж изгибаться стала, – завелась что ли? А как только Романова скрылась из виду, я словно в себя пришел.
«Ну что за дела…», – недоумевал я.
– Детка, у меня треня. Увидимся, – сухо попрощался я с Аленой и помчался в зал.
Тренировка, действительно, творила чудеса – отвлекала от ненужных мыслей. Мы активно бегали по залу, отрабатывали подачу, новую тактику, ну а кто-то в углу отжимался за особо тяжкие. Не знаю почему, но мне всегда нравился баскетбол: стоило выйти на площадку, взять в руки мяч, и мир менялся. Я менялся.
Когда тренировка закончилась, Раевский, Кир и Юрка подошли ко мне с предложением потусить в парке. Мы завалились в раздевалку дружным мужским коллективом и стали активно обсуждать предстоящий матч, потом как-то плавно перешли к девчонкам и будущей дискотеке, которую школьный совет планировал провести на день учителя в октябре. Вышли в коридор – шумные, бойкие – и буквально сразу натолкнулись на тренера. Он разговаривал с каким-то парнем. Он был высокий, почти два метра ростом, со светлыми, коротко стриженными волосами и большим крестиком на шее, – сантиметров пять, не меньше. И нет, он не походил на церковный, скорее был как стильное украшение.
– Кто это? – спросил я у парней.
– Аким Гедуев, – ответил Кир. – Наш новенький. Вроде как он в баскет хорошо играет; думаю, пришел записаться в секцию.
– А что, нам нужны игроки? – удивился