киплю возмущением, а он…
Он принимается звонить кому–то вместо того, чтобы успокоить меня!
На языке вертится столько гадких слов и едких фраз, что мне аж до трясучки хочется все ему высказать. Донести все эмоции! Чтобы знал.
Но вместо откровенного скандала и своей истерики, я кусаю тыльную сторону щеки с такой силой, что во рту появляется металлический привкус. Боль отрезвляет.
Теперь я могу рассуждать чуть более здраво.
М-да… Все-таки злость – плохой советчик. Хорошо, что я ей не поддалась.
Буквально силой заставляю себя замолчать и перемалываю в труху бьющие ключом чувства.
Понимаю, что не смогу переубедить мужчину. Он гораздо умнее и взрослее, чем я.
Замолкаю.
Моя досада распространяется и на Кирилла, и на Ульяну, и даже на Витьку.
Как так можно? Вместо того, чтобы спешить к нуждающейся в срочной помощи маленькой девочке и вытаскивать из передряги ее, Кирилл бросает все и везет меня в чужую квартиру.
Пыхчу.
Скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь к окну. Разговаривать с ним я больше не желаю.
– Саня, привет! – тишину салона вдруг разрезает довольный голос Кирилла.
Он говорит таким тоном, словно только что не произошло ничего существенного, и у него все зашибись.
Треснуть хочется его за это!
– О, Кир! – из динамиков раздается бодрый голос брата.
Моментально подскакиваю на месте и вопросительно–удивленно смотрю на сидящего за рулем мужчину. Он, как ни в чем ни бывало, продолжает управлять автомобилем и не обращает на меня внимания.
Словно меня рядом нет.
– Маринку нашел? – первым делом интересуется Саша.
Как же я его узнаю… Он вечно вступается за меня и является единственным человеком, кто защищает. В этой непредсказуемой на повороты и ухабы жизни, мой старший брат со своей заботой по отношению ко мне остаётся константой.
– Марин, – говорит Игнатов, надавливая на меня взглядом. Щурю глаза, выражая тем самым несогласие.
Я не хочу, чтобы Саша знал о моем общении с Кириллом за пределами больницы. Он против него и уже неоднократно об этом высказывался.
– Здесь я, – недовольно бурчу. – Все в порядке, – зачем-то ему говорю.
– Почему у тебя телефон недоступен? – строго спрашивает старший брат, чем меня ошарашивает.
Недоступен… Как так? Я ведь столько раз пыталась при помощи его хоть с кем-то из них связаться.
– Не знаю, – честно отвечаю и пожимаю плечами. – Я ни до кого из вас тоже не смогла дозвониться, – признаюсь, печально поджав губы.
– Перезагружала? – вдруг произносит Кирилл.
– Кого? – удивленно спрашиваю.
– Его, – снова давит своим взглядом.
– Нет, – растерянно отвечаю. И тут вспоминаю, что ведь такое уже было не раз.
Телефон завис и поэтому перестал работать.
Вот же я простофиля!
Снова останавливаемся. Опять горит запрещающий сигнал светофора.
– Вперед, – произносит с нажимом, кивая в сторону моих рук.
Вздыхаю. Придется