столовая, кухня, даже подобие ресторана, где в любое время дня и ночи личный шеф-повар из Франции приготовит все, что пожелает душа.
Но все это мелочи по сравнению с личной вертолетной площадкой на крыше и черной глянцевой стрекозой с огромными скоростными лопастями. Вертолетом Герман пользуется, когда опаздывает на встречи, и не хочет терять время в пробках.
Я презрительно фыркнула, спеша по коридору в свои апартаменты. Теперь все это казалось холодным, чужим.
Честно сказать, за два года я так и не смогла почувствовать себя здесь хозяйкой. Может быть, такая жизнь не для меня? Не для простой девочки из соседнего захолустья? Потому судьба решила ткнуть меня носом в собственную наивность?
Скрывшись в своей спальне, я скинула одежду, и сразу уединилась в огромной, сверкающей чистотой, ванной комнате. Ткнула в нужную кнопку, и на голову обрушились тугие струи прохладной воды.
Не сдержавшись, я все таки уселась на белоснежный кафель обнаженными бедрами, и жалобно всхлипнула. Минуты превратились в часы, а холодные струи воды заставляли кожу стянуться и покрыться мурашками.
От души нарыдавшись, я все-таки вышла из душа. Вытерлась большим пушистым полотенцем и укутала замерзшее тело в махровый белоснежный халат.
Уселась в кресло возле окна в ванной комнате. Стеклянным взглядом уставилась на магистраль, которая с пятидесятого этажа казалось игрушечной.
Холодный душ прояснил мои мысли, а слезы облегчили душевную боль.
Романтический ужин? Да. Непременно. Я устрою своему мужу вечер откровений, и выведу его на чистую воду!
4
Лифт издал звук, когда на часах было за полночь. Я стиснула зубы, рисуя на губах приветственную улыбку.
Откинулась на спинку стула в зале столовой. Здесь мы ужинали не часто. Только по особенным поводам. Но чем день, когда я узнала, что у мужа есть вторая семья, не особенный повод?
Тяжелые шаги его обуви я услышала издалека. Через минуту его присутствие явственно ощутилось в столовой. Стало тяжелее дышать. По затылку рассыпались грозди мурашек – так мое тело реагирует на тяжелый, темный взгляд Германа.
– Не спишь? – кинул Герман привычно. Этот вопрос он задавал каждый вечер. А я не спала каждый вечер, дожидаясь его. Обычно ласково в ответ улыбалась, обвивала шею мужа руками и признавалась, как сильно скучала, прежде, чем он меня поцелует.
Но сегодня все будет иначе.
На миг я прикрыла глаза. И ответила короткое «нет».
Через секунду Герман появился в поле моего зрения. Привычным жестом скинул пиджак, перекинув его через спинку стула, устало закатал рукава белоснежной рубашки, ослабил галстук и расстегнул две верхних пуговки.
Чуть склонился, кладя широкую горячую ладонь на мою спину, и… поцеловал.
Привычно, обыденно, так, как делал уже тысячи раз за эти два года.
Прислуга появилась в столовой в тот же момент, быстро поставила на стол горячие блюда и тут же испарилась, будто растворившись в приглушенном вечернем освещении.
Поцелуй