вот теперь, думать о том, что он возвращался ко мне от другой женщины… Невыносимо!
– Как ты мог! Предатель! Ненавижу! Ненавижу тебя! Ты все разрушил! Ты предал меня!
Герман молчал, спокойно терпя пока первые волны истерики схлынут.
– Отпусти! Не желаю, чтоб ты ко мне прикасался! Мне противно! Ты слышишь?! Противно!!!
Я кричала и кричала, обвиняя мужа во всех смертных грехах. Пока спазмы рыданий не лишили последних сил.
Герман прижал к своей груди мою голову. Силой. Потому что я вырывалась. Уложил огромную ладонь у меня на затылке и тихонько погладил.
– Тише. – Отрешенно сказал.
И слезы вновь затопили глаза. Ну как он может?! Как может после всего успокаивать?!
– Я тебя ненавижу, – прохрипела в ответ.
Успокоившись, все же удалось освободиться от стального захвата.
Отошла к окну, обхватив руками свое дрожащее тело. Гордо вскинула подбородок.
– Я видела. Тебя. И ее. И мальчика. На парковке. Сегодня. – Слова звучали отрывисто как приговор.
Лицо Германа слегка повело. Кожа яростно натянулась на скулах. Четкие красивые губы превратились в одну ровную линии.
– Ты следила за мной?
– Что?! Ты в своем уме, Герман?! Я была там случайно!
Повисла тяжелая пауза. Наши скрещенные взгляды были острее самого смертоносного оружия в мире.
– Кто она, Герман? – Глухо спросила. – Кто эта девушка? И кто этот ребенок?
В глубине темных глаз мелькнуло чувство вины, сожаления, боли. Калейдоскоп из эмоций, которых Герман испытывать не привык.
– Варвара, – прозвучал хрипотцой его голос, – успокойся, пожалуйста. Ты же знаешь, я ненавижу истерики.
– Ты просишь меня успокоиться?! После того как я узнала, что у тебя есть любовница?!
Кажется, я до сих пор не могла поверить в то, что говорю вслух. Любовница. Любовница Германа. Другая женщина, ласкающая его. Он занимался с ней сексом? О! Ну очевидно же, занимался! Глупая! Глупая, Варвара! У них сын! А ты два года не могла забеременеть! Герман хотел наследника! Ждал его! И… получил.
Я представляю, как его целовала другая. Как она ласкала его смуглое обнаженное тело губами. Как Герман брал ее. Глушил стоны, ловя их своим ртом. О, да. Он умеет! Муж стал моим первым мужчиной, но даже без возможности с кем-то сравнить, я понимаю – он слишком искусный любовник.
Я горько всхлипнула, пряча в ладони лицо. Маска холодной гордости уже давно утекла.
– Как ты мог… – хрипло выдохнула. – Я же любила тебя… Верила, Герман! Любила!
Он болезненно дернулся, будто желая вновь сцапать меня в стальные объятия. Но я резко отступила на шаг, взглядом предупреждая, чтобы не смел приближаться. Уперлась спиной в холодный камень стены.
Герман молчал.
– Я так надеялась, – я жалко шмыгнула носом, и вытерла его рукавом платья. Совсем не по-светски! Посмотри, какая невежа жена тебе досталась! – Надеялась, что ты придешь и все объяснишь! – с болью сказала. – Но ты все разрушил!
– Варя, – в