бушует вьюга. В такой холод он и хвост на улицу не высунул бы, да еще и в снегопад. Воздух заполняет пряный запах мяса. Пока Эми занимается готовкой, я тайком ее рассматриваю. Что-то не дает мне покоя, но я никак не могу понять что. Странное чувство дерет крючковатыми когтями спину, заставляя сердце сжаться в кулак. С Эми что-то не так. Ее поведение, внешность, слова. Все настораживает. Она будто не на своем месте. Говорит так, словно ее подменили. Не знаю зачем, но мне вдруг хочется кое-что у нее спросить.
– Я разговаривала с миссис Хилтон, Нэнси Хилтон. Она просила передать, что соскучилась. Может, зайдешь к ней поболтать?
Звуки готовки обрываются, словно их перерезали мясницким ножом. Все клетки моего тела напрягаются в ожидании ответа, но Эми молчит. Стоит возле тумбы и молчит. Может, я схожу с ума, но это все кажется неестественным.
– Ладно, – она разворачивается и с лучезарной улыбкой ставит передо мной тарелку с сэндвичами, – заскочу к ней завтра. Как она поживает?
Покоится с миром на Пинивудском кладбище. И ты прекрасно это знаешь, потому как была на ее похоронах, клала цветы на ее еще свежую могилу. Ты ведь должна это помнить, правда? Должна, но ты не помнишь. Потому что ты не Эми.
– Хорошо.
Органы внутри сжимаются в кучу, смешиваясь с остатками дрожи где-то под ребрами. Страх песочными каплями просачивается в голову, и я не знаю, что с этим делать. Бежать, нужно бежать…
– Ты не притронулась к еде, – она медленно опускается за стол.
Почему это прозвучало как угроза, а не приглашение? Краем глаза замечаю, что она следит за каждым моим движением. Этот взгляд… пристальный, сверлящий, нарезающий твою выдержку на рваные полосы, украшающие корочку хлеба вместо ветчины. За все это время она даже не моргнула. Ни разу. Просто сидит и ждет. Следит и ждет. Ждет, пока мои руки непроизвольно не тянутся к тарелке, не поднимают сэндвич и не подносят ко рту. Но вдруг что-то меня останавливает. Не ком в горле, не страх, вставший поперек горла, не Эми, а тусклый отблеск там, в углу, между деревянной тумбой и холодильником. Там что-то есть, что-то небольшое. Что-то темное, пушистое и не двигающееся…
– Оскар?
Опускаю глаза и чувствую, как тошнотворный ком перекрывает дыхание. Два ломтика хлеба, салат и толстый кусок сырого мяса. Господи… Этого не может быть. Это не… Стены кухни сотрясаются от вопля. За одну секунду лицо Эми преобразуется до неузнаваемости. Глаза превращаются в щелочки, улыбка исчезает в зверином оскале. Хрустят кости, скрежетят зубы, скрюченные руки тянутся ко мне. Нет! От неожиданности делаю первое, что приходит в голову. Выплескиваю горячий кофе ей в лицо и бросаюсь к двери. Грохот стульев за спиной лишь толкает меня вперед. Куда бежать?! Гостиная или комната? Бегу наверх, но уже на середине лестницы теряю равновесие. Ай! Нога… Ее словно ножом вспороли. Она схватила меня! Она тащит меня вниз. Нет!
– Эми, перестань! Это я, Сильвер!
Она будто не слышит. Белки разлились красными пятнами, глаза сверкают, как у животного. Боже… Что это?!
– Отпусти!
Пинаю ее здоровой ногой, пока она не слетает с лестницы. Рывком поднимаюсь и мчусь к своей комнате. Чувствую, как постепенно мокнет лодыжка. Господи, лишь