на родину, тебя ждет неминуемая смерть. Причем не от голода, а от руки политических (религиозных) врагов.
Если бы я была еврейкой, мне было бы проще, потому что для всей Америки очевидно, что в России еврей не жилец, его там либо убьют, либо четвертуют. Мало того, если вы начнете убеждать американцев в обратном, они вам не поверят, поскольку евреи рассказали столько ужасов о своей жизни в России в своих исках на получение статуса беженца (не только рассказали, но и подтвердили все сказанное документально), что вас просто сочтут лжецом. По правде сказать, эти ужасы рассказывают и украинцы, и русские, но их гораздо меньше среди беженцев, и поэтому их рассказы не так убедительны для властей.
Существует целая индустрия написания подобного рода «сказок». Для этого работает сеть адвокатских контор – они фабрикуют документы и подставные свидетельства, в которых описывается весь «произвол», творимый в России.
Один из бредовых рассказов запомнился мне своей особой нелепостью. Мужчина на суде утверждал, что подвергался исключительно изощренным пыткам за свою веру – его вывели босиком на снег и обварили кипятком. Офицер, проводящий доследование, просто ужаснулся, когда он показал ожог на своем теле – чуть пониже пупка. И быстро подписал все документы на получение статуса беженца. Ожог этот мужчина, кажется, получил, опрокинув на себя чайник.
То есть, чтобы стать беженцем, мне нужно было бы включить свою богатую фантазию, придумать причину, по которой меня могли ждать «неприятности» в России, найти адвоката, который сфабриковал бы липовые документы и научил, что нужно говорить на суде, а на суде нужно было не запутаться. Многие, рассказывающие свои «сказки» на суде, теряются, пугаются перекрестного допроса и путают место и время экзекуций. В таком случае их, по решению того же суда, выдворяют из страны. Это был сложный путь легализации, но два других, на мой взгляд, были еще недоступнее. Для оформления рабочей визы, нужно было найти работу и работодателя, а для замужества – деньги для фиктивного брака или мужчину.
Найти мужчину во все времена и во всех странах – это большая проблема.
Адвокатская контора, в которую мы пришли, находилась в центре Сан-Франциско на 27-м этаже шикарного небоскреба. Контора состояла из уютного холла с мягкими креслами, комнаты для секретарши, кабинета адвоката и комнаты для переговоров.
Из окна этой комнаты Город был виден, как со смотровой площадки. Сетку кварталов пересекали диагональные улицы. Они были устремлены к разным точкам Залива, в которых начинались мосты, перекинутые на ту сторону. По этим улицам шел быстрый поток машин. Эта геометрия завораживала и успокаивала.
Адвокат был бесцветный и небольшого роста. Говорил мало и тихо. От этого почему-то казалось, что все сказанное им, правда. Эта правда была для меня безотрадной.
Адвокат не оставил мне почти никакой надежды.
Беженцем я стать не могла, поскольку, по закону, имела бы право подать прошение о получении