приближающегося человека говорила о тюрьме, о веском положении, авторитете того, кому принадлежала!
Человек прошел мимо него к запертой двери и тихонько постучал. Тук, тук-тук.
– Открой, это Грач!
Дверь отворилась. Мужчина взял или отдал нечто заранее приготовленное, и отправился обратно к выходу.
Виктор стоял неподвижно.
Как только незнакомец пересек вестибюль, он покинул свое убежище и помчался по коридору. Едва хлопнула входная дверь, Виктор очутился у окна. Мужчина как раз огибал клумбу, прежде чем свернуть направо в переулок. Глаза его, прищуренные, "восточно-русские", скользнули по фасаду.
Виктор отпрянул.
Впустую работала пока одна Агнесса.
Но это не угнетало ее. Представив однажды напряженную работу земного человечества и свое место в ней, она нашла свое осознание, и это изменило ее голос на легкий и приязненный.
– Добрый день. Газета "Городская новь" рада приветствовать вас… – повторяла она.
И вдруг…
– Приезжайте, это интересно. Можете напечатать к юбилею Москвы статью о нашем Управлении?
– Какой объем вас интересует?
– Полстраницы.
Агнесса едва не ахнула. Полстраницы! Но статья, да заказная… как это согласуется с журналистской этикой? Допустимо ли это? Она пошла к Валентине. Та посмотрела на нее, как на сумасшедшую.
– Езжай, не раздумывая! Пять тысяч долларов! Я сделаю все, чтобы статья увидела свет!
– Но если они, допустим, отравляют реку своими отходами, а мы их расхваливаем…
– Агнесса, прекрати! – Валентина потеряла терпение. – Если строители хотят отрапортовать Москве о своих успехах за восемьсот пятьдесят лет – это их право! Тем более за деньги! Езжай сейчас же, пока зовут. Если будут сложности, позвони мне сюда или на мобильный. Удачи!
Волнуясь, Агнесса взяла с полки бланки договоров, калькулятор, листок с ценами на рекламу – прайс, как называли его, и закрыла за собой дверь. Спустилась в вестибюль, вышла, обогнула круглую, заросшую травой, клумбу и по левой стороне переулка вдоль бетонного забора направилась к перекрестку.
Ранне-сентябрьская жара сменилась прохладой, дул встречный ветер, дождевые тучи темнели над крышами домов.
Агнесса шел двадцать пятый год.
Стройная, с прекрасным выражением лица, "породой", столь редкостной в наше время, она без слов располагала к себе, а речь и улыбка лишь дополняли прекрасное впечатление.
Выпускница Строгановки, она считалась знатоком старинного народного костюма, умела шить и расшивать узорами, бисером, речным жемчугом, знала ручное ткачество и крашение, но, главное, в поездках по Руси и в архивах она собрала подлинные образцы и могла воссоздавать женские "справы" разных областей – сарафаны, рубахи, паневы, душегреи. Научная ценность этих работ привлекла внимание "Народного музея", где Агнесса была своим человеком, и который изредка покупал ее изделия. Деньги были скудные и почти не оправдывали ни сил, ни времени.
Мало кто мог заметить грусть в глазах молодой