изумлением, теперь перерос в насмешливость.
– Ты, может, и да, но я – нет. – Моисей, недовольно нахмурив лоб, отодвинул в сторону товарища и встал перед купиной: – В речах твоих сплошная неоднозначность. Бог, уже говоривший со мной подобным образом, то есть из-за куста, был более конкретен, и поэтому я смог вывести свой народ из рабства.
В ответ глас небесный легонько колыхнул горячий воздух:
– Уста, с которых льется ложь,
Изъедены червями страха,
И едко-кислый привкус страха
На них, как занесенный нож, —
такой кармический рисунок приобретает эволюционный путь физической оболочки лжеца.
Где глас могучего органа
Звучит, как комариный писк,
Там солнца лучезарный диск
Придавлен толщей океана, —
а вот это уже кармический рисунок эволюционного пути души, погрязшей во лжи.
Не отрывая взора от «пылающего» куста, Моисей, пронзенный словом Божьим, будто копьем, пошатываясь, произнес:
– Каменотес, я обманул тебя, мои ночные бдения не продиктованы сновидениями, я искал встречи с купиной неопалимой, ибо без нее я не пророк, не пастух, а просто человек, овца заблудшая, не знающая, что еще предложить своему народу.
Он сгорбился, безвольно опустил руки, и посох с гулким стуком ударился о камни возле его ног. В ответ старец услышал признание от собеседника:
– Я тоже солгал тебе, Моисей. Бог ничего не диктовал мне и даже не снился, я следил за тобой, думая, что здесь, в каменных складках синайских склонов, ты прячешь свои сокровища.
Терн озарился такой яркой вспышкой, что на миг затмил солнечный свет. Моисей зажмурился, а когда вновь открыл глаза, ни Каменотеса, появившегося на его пути из предрассветной темноты, ни Божественного присутствия в виде говорящего куста, возникшего из ниоткуда, рядом уже не было, пальцы правой ладони, ноющие от напряжения, до боли сжимали заостренный сапфировый обломок, обычный инструмент для работы с камнем. Пораженный старец охнул, сделал непроизвольно шаг вперед, и нога ударилась о тяжелую табличку. Скривившись от боли, Моисей посмотрел вниз – на гранатовой плите аккуратно и четко были выбиты строки, девятая по счету гласила: «Не лги».
Планета Богов
Пролог
Прелестное дитя, с длинными, вьющимися локонами цвета спелой пшеницы и зелеными, сверкающими в ночи, как изумруды, широко распахнутыми глазами, смело ткнуло кукольным пальчиком в черное небо, словно бы намереваясь пронзить его зыбкую, прохладную ткань насквозь и нащупать что-то неведомое в самых дальних пределах Вселенной. Острый коготок остановился возле ярко-белой, неторопливо мерцающей звезды, прикрепленной к кончику хвоста огромного лебедя, величаво распластавшего бесконечные крылья над горной грядой, отчетливо просматриваемой на горизонте:
– Папа, там живут Боги?
Мужчина наклонился к дочери и звонко поцеловал ее в макушку:
– Богам вряд ли понравится