и про всё на свете сразу же забывают! Вот, морэ, какие страсти бывают, как полюбили они друг дружку! Поутру тот цыган опять исчезает, как в воздухе растворяется, и опять сапог у жены остаётся. Вот уже и заметно стало, что вдова беременная. Не скроешь уже ни под какой одеждой. Братья то мужа не слепые, как и все в таборе заметили, что не одна она. Однажды приступили к ней, кричат, руками в воздухе перед её носом трясут: «-Траур ещё не истёк, как же ты, беспутная, нашим таборным теперь в глаза смотреть будешь? Кто отец ребёнка?!» А та плачет, слезами заливается, им на эти злые слова отвечает: «-Муж у меня один, и ребёнок – его!» Тут братья совсем в злости зашлись, кричат: «-Ты что болтаешь, женщина! Или мы дураки последние, чтобы поверить в такое?!». А цыганка та плачет, и на своём стоит: «-А вот к вечеру приходите, спрячитесь в палатке, и всё узнаете!» Подумали братья между собой, и так и сделали. Как стемнело, снова цыган пришёл. Она у него и спрашивает: «-Что же ты, Петря, сапог прежде не забираешь? Братья твои спрашивают про ребёнка…». Цыган тут вовсе не на шутку всполошился: «-Ой, Зорица, подай-ка мне его сейчас! Коли ещё буду приходить – погибнуть может наш ребёнок!». Забрал тот цыган сапог, и исчез, будто не было, не остался на этот раз с ней. Ну, а братья его устыдились, и с тех пор больше не обвиняли зря верную цыганку. А когда родилось дитё – стали помогать растить племянника. Так-то, морэ!
После чая Рубина с наслаждением принялась раскуривать свою трубку, вспоминая о чём-то своём. Коля улёгся на спину, и начал молча разглядывать маячки звёзд, которые каждую минуту становились всё ярче и ярче среди темнеющей широты неба. Даже просто помолчать с бабушкой ему доставляло спокойствие и умиротворение на душе.
Верный пёс Гамбо его не тревожил, просто лежал рядом, терпеливо ожидая, когда же любимый хозяин налюбуется, наконец, на небо, и они пойдут домой, где Гамбо ждёт вкусная косточка. Убежал бы, но как оставить хозяина? Вдруг без него, Гамбо, дороги домой не найдут! И что хозяин так долго там в небе рассматривает? Темень и есть темень, ничего интересного.
А хозяин представлял перед собой ту цыганку и её мужа, размышляя о том, что и он будет так же верен своей избраннице. Твёрдо верил: так и должно быть! Так он и сделает обязательно! Вот только придёт срок!
Мысли прервали негромкие слова Рубины:
– Ну, что, пора и домой, а то опять Роза будет злиться, что долго бродим.
Они пошли по едва приметной тропинке домой. Гамбо, сразу оживившись, встряхивал лохматой шерстью, нетерпеливо отбегал немного вперёд, оборачивался, поджидая, вилял хвостом, приподнимался на задних лапах, и снова отбегал вперёд, торопясь к своей косточке…
Часть 6. «Разговор с Михаилом»
С тех вечеров на поляне прошло время. Ночь. Тишина и темнота в доме. Только немного большая комната освещалась сквозь окна. Вся большая семья Рубины после ужина улеглась спать.
Рубина