apud Hieroviliniiain non suplicasset, laudarit» (Светоний. – Octavius Caesar Augustus. XCIII). Да и странно было бы иное. Ведь уже в те времена о революционном дерзновении евреев кричали, что называемся, и воробьи на крышах. Ювенал (cam. XIV) недаром говорит: «Ни во что не ставить привыкнув римлян законы, свято храня, изучают одно иудейское право!..»
«Чувство человеколюбия возмущается, – утверждает со своей стороны глубоковдумчивый Гиббон,[20] – в особенности при чтении рассказов об омерзительных жестокостях, совершенных евреями в городах Египта, Кипра и Кирены (во втором столетии по Р. Х.), где, под видом дружбы, они, предательским образом., употребили во зло доверие туземных жителей, отчего мы и склонны одобрять римские легионы, сурово отомстившие расе фанатиков, которая вследствие своих варварских и легкомысленных предрассудков, стала непримиримым врагом не одного римского правительства, а и всего человеческого рода. В Кирене, они умертвили 220.000, на Кипре – 240.000 греков-христиан, в Египте же – огромное число жителей. Многие из жертв были распиливаемы надвое, согласно с прецедентом, который был санкционирован примером Давида. Победоносные иудеи пожирали мясо несчастных, лизали их кровь и опоясывали себя их внутренностями!..»
«Сооружая гекатомбы из черепов, сыны иуды танцевали dance macabre вокруг».
Возможно ли удивляться, что, по свидетельству Ренана (см. его «Антихрист»), на них стали, наконец, охотиться, как на хищных зверей?!..
В эту же, должно быть, пору сложилось у римлян и общее заключение: «Infandum Israel scelus audet, morte piandum».[21]
Но что всего знаменательнее – «избранный народ» рассчитывал обмануть римлян и под предлогом преследования христиан надеялся усыпить бдительность римских властей с целью разлить огонь революции на огромном пространстве и в роковом, всеобщем крушении достигнуть независимости Иудеи…
Впрочем, тогда еще не было «освободительной» прессы, и кагал отнюдь не располагал нынешними средствами возводить свои злодеяния в «торжество культуры», а тем паче не имел возможности обращать себя в предмет идеального поклонения для «сознательных пролетариев»…
В свою очередь, император Адриан не оставил жидов без наказания. В период подавления бунта (132–135 гг. но Р. Х.), около 600 000 погибло их от меча и сверх того бесчисленное множество от голода, болезней и пожаров. Пять евреев за одну свинью продавались в рабство на ярмарке… под дубом Маврийским. Независимо от сего, они были лишены всех прав состояния и окончательно изгнаны из Палестины. Самое название Иерусалима было уничтожено и заменено новым – «Aelia Capitolina», а сынам Иуды запрещено приближаться под страхом смерти.
Правда, что универсальные иудейские средства, интриги, пролазничество, женщины и подкуп открыли «угнетенному племени» к временам императора Юстиниана пути вновь заручиться некоторой долей прав в Византии и притом настолько, что в его кодексе появился даже особый отдел – «De Judaes». Тем не менее, Юстиниан повелел: «Honore tamen jruantur nullo, sed sint in turpitudine fortunae, in qua et animam esse volunt».[22]
Таково