В городе становилось людно. На площадь перед дворцом Зарубы сползались бомжи, бабы с детьми и торгаши. Из баров, уже поднабравшись, вываливались работяги и рыбаки. Гул нарастал, всем хотелось отхватить шаровых пельменей и водки из автоматов. На площади гудела музыка из хрипящих колонок, зажигались бегущие огни, и вспыхивали лампы под штандартами барона Зарубы. У ворот гарнизона толпились вояки, медленно и лениво выстраиваясь рядами и колоннами, десятники орали на них, но это не сильно помогало. Охрана праздника отдельно не оплачивалась, но была обязательной, что многих не радовало. Горан, оставив Зохана у тележки, вышел из проулка в солдатской форме, добытой давеча в кустах. Форма была технику маловата и жала в подмышках, потому он чуть вспорол швы, в надежде, что в темноте этого никто не заметит. Мимо техника прошагал, хлопая подошвами по мостовой последний отряд, Горан быстро пристроился к нему в хвост и стал идти в шаг. Он натянул шапку пониже на глаза, как делали старшие по званию и влился в зелено-синюю толпу армейцев.
Перед дворцом Зарубы продолжался сумбур. Бойцов расставляли в шахматном порядке парами каждые 3-5 саженей, один сзади, другой спереди. Калаш у ноги. Горан выгадал так, чтобы попасть в задний ряд, потом поменялся со слева стоящим, чтобы быть поближе к помосту. Тот и рад был такой оказии, так как с места техника было лучше видно сцену, и был шанс лицезреть кучерявого. А Горан на новом месте сквозь щели в досках мог хорошо видеть трибуну с властями. К Технику подошел Зохан и завилял хвостом. Горан шепнул ему: “Бэк”, тот отошел к столбу и сел. Брать собаку с собой было не умно, но Горану подсказывало что-то внутри, что пес не помешает. Люди клубились на площади в ожидании действа. В стороне, на огороженной забором площадке стояли несколько ховервагенов, типа лимузила, с золотыми вензелями. Подрулили еще несколько членовозов с толстосумами из соседних хозяйств. Колыван с сыном Брабусом, хозяйка медных гор Барабанова с племянником и мужем алкашом. Тот уже был в зюзю и еле стоял на ногах, а когда охрана потащила его за ноги из ховервагена, он отпинался и полез обратно. Барабанова вернулась к машине, шибанула мужа тростью с золотым пуделем по крестцу, и только тогда он соизволил, виляя всем телом, присоединиться к процессии. С другой стороны, подходили прочие участники аукциона имени Маленки, и только одного гостя ждали с особым трепетом. Его стояночное место было подсвечено неоновыми словами “Добро пожаловать” со стрелкой, пара лакеев мели вокруг метлами, а еще пара стояли со скрученной золотой дорожкой подмышкой. И вот приехал главный гость, князь Терпкий. Он вышел из длиннющего ховервагена, поправил золотую цепь, что тянулась от плеча к промежности и натянул потуже синий берет. На плаще у него был герб в виде золотого льва, летящего на парашюте, с двумя саблями накрест поднятыми над головой, и буквами ВДВ сверху. Буквы вроде значили что-то вроде “Водка Девки Веселуха”, но скорее всего то народный юмор такой. Граф был тот еще живоглот. Здоровенный мужлан, со спины можно было принять его за огра, только те загорелые,