сиял виноград, финики, которых Горан никогда не видел, сыры и прочее. Там же, на стеклянной подставке стояло полушарие мозга, с насыпанным в него табаком заморским и коробка с сигарами. Рядом с мозгом стоял средних размеров сундучок. Горан глянул на барона, тот кивнул. Горан бросил в рот сыру, заел остальным, и принялся набивать табаком трубку. Все это время барон молчал, разглядывая техника. Горан не сильно скрываясь оглядел залу. В одном из углов стоял круглый, разлинеенный на клетки столик красного дерева, богато инкрустированный золотом. На нём стояли шахматы. Горан отметил про себя, что не представлял Зарубу за такой игрой. Когда Горан задымил, барон достал часы, нажал на них кнопку, на середину комнаты выплыл плоский цилиндр с его гербом, и замигал красным огоньком на боку.
– Теперь можно и поговорить, – резюмировал барон.
Горан понял, что цилиндр – это глушилка.
– Чего же не поговорить, коли есть про что, – затянулся и ответил техник.
– Есть, – ответил барон, – сначала разберемся с формальностями. На столе сундук, там двести монет, дефлекторный щит, как у Балыча, пару манускриптов из нашей библиотеки, насчет изготовления всяких зелий и приблуд. Большая часть для людей не подойдут, но технику думаю сгодятся. Потом зайдешь еще в шмоточную, я дал кладовщику указ, чтобы выдал тебе чего надо. Губу сильно не раскатывай, но там есть, чем разжиться.
Горан открыл сундучок, в нем, кроме перечисленного бароном, лежал свежий зиметр, дальномер, кевларовые перчатки, и ключи от какой-то техники. Барон явно с Залтисом консультировался, что Горану предложить. Горана такое внимание приятно удивило.
– А это, пардоньте, ключи от чего? – поинтересовался Горан, изображая простачка. Обычно такое прокатывало, и люди от него много не ждали.
– Это ключи от ховера, на котором к тебе десятник ездил. Слышал твой моцикл погиб при осаде, забери ее Рандом. Вот, будет заменыш. И катать на нем по бездорожью приятнее, да и новое завсегда лучше старого, уж прости. Высота полета аршин, а может два. Тем более, что не страшны ему ни болота, ни противотанковые ежи, ни острые камни пустоши. Той, где был первый удар перед “концом света”. Там до сих пор с высоты видны огромные на много верст отпечатки странных животных, птиц, одно, говорят, напоминает здоровенные мудя, и вполне четко, хотя я сам не видал. Никто не знает откель там эти знаки, и кому назначены. Над пустошью только летать, ибо ни ходить, ни ездить по ней никак. Камни острые, как стекло идут гребнями во все стороны от эпицентра.
Горан заподозрил, что Заруба на него планы имеет, раз такие дары намутил. А вот это уже не очень. Не было у Горана желания на кого-либо работать.
– Да я в пустошь не собирался вроде как…– ответил техник.
– Соберешься, – твердо сказал Заруба. В голосе его зазвучал метал. Горан тогда понял, что толстячек не так прост. – И не строй из себя кугута, я справки навел, ты один из лучших техников от Тусны до Нароовы. И опытный к тому же. Так что давай открытыми картами.
– А я ничего и не скрываю,