просто.
– Да ты врешь… – недоверчиво сказала она.
Ну вот, когда Есеня врал, она верила, а стоило сказать правду – и пожалуйста!
– Не хочешь, можешь не верить, – он сделал равнодушное лицо и отвернулся.
– Нет, что ты… Я верю. Правда! – Чаруша придвинулась к нему еще ближе. – А как ты туда проник? Ведь там же стража!
– Очень просто!
Есеня честно рассказал ей, как нырял под стеной и как поднимался наверх по плющу. Где-то, конечно, пришлось немного преувеличить, но ведь без этого рассказ показался бы неинтересным. А вот о том, что благородный Избор все время старался над ним посмеяться, он сообщать не стал. И еще промолчал о том, что медальон спрятал он, Есеня, а не благородный Избор.
– А этот медальон, оказывается, вовсе никого счастливым не делает. Наоборот. Им людей в ущербных превращают, а то, что у них отнимают, благородные берут себе, поэтому они такие все умные и способные. Представляешь?
– Не может быть! Это же… нечестно! – Чаруша вскинула глаза. Надо же, девка, а понимает!
Ободренный ее поддержкой, Есеня продолжил:
– Я решил, надо этот медальон молотом расколотить. Или в горне переплавить.
– Здорово! А как же ты его найдешь?
Есеня чуть не проговорился, но вовремя прикусил язык.
– Найду. Вот увидишь!
– А мой отец говорит, что тебе надо к вольным людям уходить… – вздохнула она.
– А что? Можно и к вольным людям! – оживился Есеня: идея ему понравилась.
– Ты что! Это же на всю жизнь!
– Ну и что? Здорово. Работать не надо, денег копить не надо!
– А как же жениться, детишек завести?.. – Огорченно спросила Чаруша.
– Была нужда! – Есеня дернул плечом.
– Слушай, возьми меня с собой, – шепотом попросила она и, покраснев, опустила лицо.
– Куда?
– К вольным людям.
– Ты чего? С ума сошла? Чего ты там будешь делать?
– Еду готовить. Еще я шить умею. Кто вольным людям одежду зашивает? Стирать могу. Я все умею, правда.
– Глупости это. Вольные люди на то и вольные, что баб за собой не таскают.
Чаруша вздохнула, и Есеня увидел слезы в ее глазах.
– Да ладно, не реви, – снисходительно сказал он. – Ты замуж выйдешь, ты красивая.
– Правда? – она подняла лицо.
– Что «правда»?
– Что я красивая?
– Конечно, что ж я, врать буду, что ли…
Она осторожно вытерла слезу и улыбнулась. Как легко девчонку сделать счастливой! Ведь кому ни скажи – «ты красивая», тают и улыбаются. Как будто это самое главное в жизни. Интересно, улыбнулась бы она, если бы Есеня сказал ей, что она аппетитная и ему хочется ее потискать? Наверняка бы обиделась и по роже хлопнула. А это ведь гораздо важней, чем красота. Вот белошвейки – те не обижаются, но им это тоже почему-то не нравится, они тоже все хотят быть красивыми.
Когда Чаруша ушла, он стал мечтать, как вечером пойдет к белошвейкам.