лишь раздраженно дернул плечом в ответ.
– Вертел, зла не держишь? – спросил Борланд.
– И незачем было сразу драться, – заныл тот.
– Ну ты же реальный пацан, а реальные пацаны не держат обиды, – продолжал Борланд. – Я прав?
Вертел кивнул, продолжая мрачно смотреть перед собой.
– Кстати, – Борланд ткнул его стволом «Абакана», – гитару вы сами в Зону приволокли? Или одолжили у сталкеров?
– Я принес, – сообщил Горец.
– Больше не бери, – посоветовал Борланд. – Загнетесь, и глазом моргнуть не успеете.
– Да какие проблемы, чел?! – громко возмутился Вертел. – Че тебе гитара сделала?
– Тише! – осадил его Борланд. – Здесь могут быть мутанты.
– Не, ну я не понял, чего ты базаришь, а нам нельзя? – Вертел, похоже, полностью пренебрег недавно обретенным опытом. – Ты ваще кто такой, а?!
Слева внезапно раздался рев, и луч от фонаря Ежа испуганно заплясал на дороге.
– К оружию! – скомандовал Борланд, разворачиваясь на источник звука. – Еж, посвети!
Еж выполнил приказ слишком медленно. Из кустов показались огромные клыки, и на сталкеров ринулась массивная туша кабана. Новички с воплями бросились врассыпную.
– Стоять! – крикнул Борланд. Охваченные паникой «реальные пацаны» его не слушали.
Борланд мягко потянул спуск.
Несколько прицельных одиночных выстрелов из «Абакана» нанесли смертельные ранения мутанту, но не сразу остановили его. С предсмертным визгом кабан бросился на Ежа, повалив того на землю. А за первым мутантом из кустов уже выскакивали новые особи…
Рядом возник Горец с двустволкой, этот не нашел ничего лучшего, кроме как притаиться за спиной Борланда. Прогремели выстрелы, на землю рухнул второй кабан.
– А-а-а! – завопил Вертел, выпуская очередь из своего автомата в грозовое небо. Кабаньи клыки прокусили ему бок, и дерзкий юнец, страшно хрипя, завалился прямо перед мутантом. Грохот выстрелов двустволки Горца эхом отразился от зловещих холмов.
– Стреляй! – заорал Еж, уклоняясь от страшного копыта, ударившего в грязь рядом с его головой. Борланд уже вставлял новый магазин, первый из полученных у Падишаха, когда очередной кабан погнался за ним, смяв по дороге Горца. Осиротевшая двустволка, переломленная надвое для смены патронов, осталась валяться на дороге.
Проводник передернул затвор «Абакана», уклонился от тяжелых копыт и уложил двух оставшихся кабанов. Когда наступила тишина, он обнаружил, что остался единственным, кто держится на ногах. Вертел лежал, скрючившись в нелепой позе. Рана на его боку ясно свидетельствовала, что оказывать помощь этому телу уже бесполезно. Дорожка крови, уводящая в кусты, возвестила об участи Горца – не менее трагичной.
Подойдя к Ежу, Борланд хотел вытащить паренька из-под кабана, но что-то в выражении лица новичка ему не понравилось. Подобрав валявшийся рядом фонарь, Борланд направил его на голову Ежа и сразу выключил. Застрявшее в черепе копыто кабана, чей последний убойный удар все же достиг цели, на приятную