картинка из модного интерьерного журнала. Но почему-то абсолютно не вяжется с образом хозяина жилища. Не то чтобы я ожидала черные простыни и цепи, свисающие с потолка, но это… как ни силюсь, не могу представить Рамира здесь. Может, это не его квартира?
Хотя кухня и гостиная, наоборот, вполне подходят его образу. Дерево и металл, темные цвета, минимум деталей и максимум удобства.
Осторожно толкаю от себя вторую дверь и вижу уборную.
В принципе, на этом экскурсию можно было бы и закончить, но любопытство берет свое. Осторожно приближаюсь к третьей двери и медленно, с опаской тяну ее на себя.
Нервно сглатываю, понимая, что эта комната уже больше похожа на спальню Бестаева. И хотя цепей под потолком нет, впрочем, как и кожаных плетей или других извращений, но все здесь пропитано его аурой. Я так и стою на пороге, не решаясь зайти внутрь, будто боюсь, что сработает какая-то сигнализация и незамедлительно оповестит хозяина о вторжении в его владения.
Еще пару минут я завороженно разглядываю детали и, только когда в голове отпечатывается точная копия этого интерьера, закрываю за собой дверь. Застываю в нерешительности в коридоре, решая, что делать. Я ужасно устала, и глаза буквально слипаются. Но вряд ли мне удастся заснуть в чужой квартире, да и не думаю, что это безопасно.
Долго мечусь между кухней и гостиной и наконец обессиленно присаживаюсь на удобный диван. Чувствую себя при этом как Маша в логове трех медведей. Но почему-то не могу представить Ратмира, нервно оглядывающего свою мебель на предмет урона. Да и вряд ли моя пятая точка нанесет этому дивану какой-то ущерб.
Прикрываю веки и моментально растворяюсь в темноте. Мне не снятся сны, я даже не уверена, что сплю. Прокручиваю в голове события этого дня, снова переживаю животный ужас от стычки с братом и в итоге, конечно же, по крупинкам разбираю разговор с Ратмиром. Анализирую каждое слово, каждое движение, каждый взгляд… Будто под гипнозом вспоминаю каждую черную крапинку темно-зеленых глаз и все те эмоции, что мощнейшим потоком лились из него.
Меня настолько кроет от этих всполохов в голове, что в какой-то момент воспаленный мозг сам дорисовывает отсутствующую картинку. Какую-то альтернативную концовку нашего разговора, где Бестаев не сбегает, чтобы не сорваться. Он срывается. На мне. Жестко. Неистово. Яростно.
Правда, совсем не так, как я могла бы предположить… Нет, такого развития событий я не смогла бы представить даже в своих самых смелых фантазиях. В какой-то момент мне даже кажется, что я слышу собственные стоны. Пошлые. Хриплые. Бесстыдные.
Резко распахиваю глаза и заливаюсь краской. Трясу головой, пытаясь отделаться от наваждения, и только через несколько мгновений понимаю, что мне не приснилось. Я действительно слышу громкие стоны, правда, не свои. И они сопровождаются другими, не менее развратными звуками.
Глава 7
Все еще пребывая на границе между сном и явью, я бреду в темноте на… не на свет, конечно, потому что в квартире царит полумрак, а на шум. На эту