вряд ли позволит дочери нанести вред заводу и потерять львиную долю поступлений в бюджет области, но дети не всегда слушают родителей. Мне ли это не знать…
Я едва успеваю пролистать пару постов в их соцсетях, когда раздается стук в дверь и в кабинет заходит молодой человек с двумя чашками кофе.
– Здравствуйте еще раз, – добродушно улыбается он. – Понимаю, что в общей массе вы вряд ли запомнили мое имя, поэтому напомню – Александр Марченко.
– Катерина, – киваю я, с благодарностью принимая напиток. Хоть один мужчина донес сегодня кофе до адресата…
– Подумал, что вам он пригодится, – подмигивает он. – Судя по тому, что рассказал Демид, этой ночью вы вряд ли выспались.
– Ох, не напоминайте, – закатываю глаза. – Худшая ночь в моей жизни.
Мужчина, который в этот момент как раз делал глоток из своей чашки, начинает отчаянно кашлять и, утерев выступившие слезы, уточняет:
– Все было настолько плохо?
– Вы не представляете насколько, – вздыхаю я и морщусь, снова вспоминая красные стринги и презерватив под кроватью.
– Никогда бы не подумал, – задумчиво протягивает он. – Все-таки правду говорят: внешность обманчива…
– При чем тут внешность? – удивляюсь и тут же спохватываюсь: – Погодите! Вы знали того, кто жил в этой квартире до меня? Она же корпоративная! Значит, там останавливался кто-то из командировочных, верно? Это они развели там бордель?
Александр как-то странно ухмыляется, ставит чашку на стол, присаживается на стул напротив меня и мягко просит:
– А вот с этого момента поподробнее, пожалуйста. Мне кажется, в разговоре с Демидом я упустил какую-то важную деталь.
Я успеваю в красках поведать ему о своей находке, но, когда дохожу до момента рыцарского спасения и роли Вяземского, в дверях появляется Антонина и предупреждает нас о визите журналистов.
Александр тут же срывается с места, чтобы встретить их у проходной, а я сломя голову несусь в приемную, потому что помню, что большое окно оттуда выходит как раз на крыльцо. Туда, где на ветру, словно флаг поверженного государства, развевается зеленый баннер.
– Кто у вас тут завхоз? Или офис-менеджер? – спрашиваю у Антонины.
– Настя офис-менеджер, – блеет она. – А завхоз… у нас нет такого. Охранник есть.
Скептически окидываю взглядом перепуганный женский коллектив вокруг себя и, вздохнув от безысходности, распахиваю окно. Лицо тут же обдает промозглым осенним ветром, а пространство офиса наполняется ничем не сдерживаемым холодным штормом. Волосы, собранные в высокий хвост, хлещут меня по щекам и противно прилипают к блеску на губах, но я тем не менее решительно шагаю наружу.
Не знаю, в каком году построено здания управления, но оно мне до боли напоминает Дворец культуры в моем районе, куда я ходила в детстве в театральную студию. Там тоже над крыльцом была широкая крыша, куда зимой водружали облезлую елку, а летом – афиши предстоящих концертов. Мы с друзьями