понравилась поездка?
– Напротив, все было замечательно, – в тон ему отвечаю. – Быть извозчиком – твое призвание. Не думал связать жизнь с этой профессией?
– Будем считать, что именно благодаря этому призванию мне удалось создать самую крупную в стране компанию по перевозке нефти.
Улыбка на его лице в этот момент настолько широка, что я втайне надеюсь, что у него сведет мышцы и он продолжит ослеплять всех белоснежными зубами по поводу и без. Кажется, его, по примеру Ахиллеса, в детстве искупали в реке с фтором – как еще объяснить такую белизну? Лучше бы в озеро рядом с заводом бросили – может, хоть химические отходы сделали бы из него нормального человека. В крайнем случае сгодился бы как уличный фонарь. Какая-никакая, а польза окружающим.
Уверена, мы могли бы обмениваться любезностями у проходной еще час, если бы не Антонина, наконец догнавшая нас на своем авто.
– Извините, – виновато улыбается девушка. – Я не могла ехать так быстро.
Демид открывает рот, чтобы что-то сказать, но я опережаю его, успокаивая ее. Мне нужно заручиться ее поддержкой. Надеяться на помощь Вяземского в незнакомом городе не стоит. Что-то мне подсказывает, что если я попрошу его подсказать мне, как добраться до ближайшего магазина, он без зазрения совести отправит меня по направлению к кладбищу, так что Антонина – лучший вариант.
Подхватываю ее под локоть и, полностью игнорируя Демида, тащу в сторону крыльца.
Мы успеваем преодолеть три ступеньки, когда сверху слышится какой-то громкий шорох и под тонкий визг Тони крепкие руки тянут нас в сторону. Я ударяюсь спиной в грудь Демида и, кажется, наступаю ему на ногу. Снова.
– Что это было? – спрашиваю, осторожно поднимая глаза вверх. Спиной ощущаю, как вздымается его грудная клетка, и против воли втягиваю аромат его парфюма.
В машине все запахи перебивал ванильный ароматизатор, но сейчас я явственно ощущаю древесно-пряные нотки и цитрус. Этот запах настолько ему идёт, что я втайне закатываю глаза, представляя, как он провёл пару часов в кресле какого-нибудь элитного магазина, гоняя местных ассистенток в поисках идеального аромата.
– Знак свыше, – усмехается Вяземский. – Видишь, все вокруг говорит, что тебе здесь не место.
Армия мурашек, бегущая марш-бросок по моей коже, моментально рассеивается, а приятные нотки его парфюма растекаются горечью на языке. Вот же злыдень!
– Э-э-э-это новый баннер, – слегка заикаясь, поясняет Тоня. – Николай Олегович заказал его как раз перед отъездом, вчера вот повесили…
Несмотря на то, что сейчас мы видим лишь свисающий с навеса крыльца край зеленой «растяжки», я прекрасно знаю, что там написано. Как-никак, сама отправляла Коле макет с пафосными словами: «Септол. С заботой о городе и планете».
– Это нужно поправить, – вздыхаю я, – здание управления – это лицо завода. Только представьте, если сегодня опять нагрянут журналисты и увидят это…
– Да, конечно, Катерина Михайловна, – кивает девушка, и я замечаю,