собой попытку сохранить остатки разрушающегося советского своеобразия на фоне очевидного и признанного идеологами краха советской системы. Для того чтобы такое сохранение состоялось, чтобы советские нормы представлялись не только по-прежнему актуальными, но и неизменными, востребованными и по сути вечными, их срочно перекрашивают из «советских» в русские. Схема сохраняется, но «советское» (социальное и исторически опосредованное) обоснование заменяется «русским» (этническим и внеисторическим). Другое дело, что подобная операция не является только лишь результатом идеологического произвола. В основе ее опора на определенные культурные факты, которые действительно имеют место в реальности. В конце концов Советский Союз не просто развивался на территории бывшей Российской империи, но в значительной мере (несмотря на революционный разрыв) выступил ее преемником, а сталинский тоталитаризм до известной степени опирался на культурные традиции русского самодержавия. Точно так же и постсоветская Россия сохранила в значительной мере культурные и политические традиции советского времени. Проблема в том, что консервативные идеологи с удивительным чутьем выбирают из всей массы традиций и культурных норм лишь наиболее реакционные, авторитарные и жестокие. Точно так же, как сталинский режим в 1940-е годы все более апеллировал к консервативным традициям царизма, так и наследники «русского духа», черпая вдохновение в сталинской истории, находят там опору не в прогрессивных переменах, поднявших российское общество до уровня других европейских народов, а в самых мрачных и отвратительных сторонах тогдашней истории.
23
A. Gunder Frank. ReOrient: Global Economy in the Asian Age. Berkeley: University of California Press, 1998, p. xv.
24
См.: Г.В. Носовский, А.Т. Фоменко. Введение в новую хронологию. Какой сейчас век? М.: «Крафт +», 2001.
25
См.: I. Waller stein. The Modern World-System I. Capitalist Agriculture and the Origins of the European World-Economy in the Sixteenth Century San Diego: Academic Press Inc., 1974, p. 16.
26
Написание китайских имен в русской транскрипции в различных изданиях варьируется. В настоящей работе имена сверены по книге: А.А. Дельное. Китай. Большой исторический справочник. М.: ЭКСМО, Алгоритм, 2008.
27
М. Гране. Китайская цивилизация. М.: Алгоритм, 2008, с. 63.
28
Показательным примером подобной логической ловушки является книга Л.А. Мосионжника «Антропология цивилизаций». С одной стороны, он сетует, что в экономике старого Китая доминировал «косный» государственный сектор (с. 231), а с другой стороны, на той же странице сообщает, что эта экономика вплоть до XVIII века была технически и организационно самой передовой в мире: китайское ткацкое производство опережало английское вплоть до начала индустриальной революции, горнорудная промышленность шла вровень с европейской, а систему вентиляции шахт, как в Поднебесной империи, на Западе не могли устроить до XIX века (Там же, с. 230–231).
29
М. Гране. Китайская мысль от Конфуция до Лаоцзы. М.: Алгоритм, 2008, с. 397.
30
G.V. Scammell. The First Imperial Age: European Overseas Expansion c. 1400–1715. London: Unwin Hyman, 1989, p. 2.
31
M. Гране. Китайская мысль от Конфуция до Лаоцзы, с. 301.
32
Разрабатывая концепцию «азиатского способа производства», Маркс опирался прежде всего на британские публикации по истории и социальному развитию Индии, потому, естественно, характеризовал