национальности могут прийти и обсудить свои трудности детально… Я не думаю, что товарищ Преображенский может предложить кого-то лучше подходящего для этого, чем товарищ Сталин.
То же самое можно сказать и о Рабоче-крестьянской инспекции. Это важнейшее дело, но для того, чтобы быть способными управляться с расследованиями, мы должны иметь во главе его человека, пользующегося высочайшим авторитетом, иначе мы погрузимся и утонем в мелочном интриганстве»{50}.
23 апреля 1923 года Сталин по предложению Ленина был также назначен главой Секретариата партии, Генеральным секретарем{51}.
Только Сталин в одно и то же время был членом Центрального комитета, Оргбюро и Секретариата партии большевиков. На XII Съезде в апреле 1923 года основной доклад сделал он.
В мае 1922 года Ленина поразил первый удар болезни. 16 декабря 1922 года произошел второй, решающий приступ. Его доктора знали, что он уже не поправится.
24 декабря доктора доложили Сталину, Каменеву и Бухарину, представителям Политбюро, что любой политический спор может вызвать новый приступ, на этот раз смертельный. И было решено, что Ленин «имеет право диктовать каждый день от пяти до десяти минут… Всякие посетители по политическим вопросам запрещены. Друзья и близкие не должны информировать его о политических делах»{52}.
Политбюро определило Сталина как ответственного за отношения с Лениным и докторами. С тех пор как Ленин удалился от политических дел из-за паралича и испытывал по этому поводу глубокое разочарование, это было неблагодарное дело. Его раздражение неминуемо должно было обратиться на того, кто ответствен за уходом за ним. Йен Грей пишет:
«Журнал секретарей Ленина с 21 ноября 1922 года по 6 марта 1923 содержит сведения о его каждодневной деятельности, посетителях, здоровье, а после 13 декабря туда заносились мельчайшие подробности. Паралич правой руки и ноги приковал Ленина к постели в его небольшой квартире в Кремле, отрезав его от руководящей деятельности и, фактически, от всего мира…
Неспособный отказаться от привычной власти, Ленин боролся за получение тех документов, которых он хотел, полагаясь в этом на свою жену, Крупскую, сестру Марию Ильиничну и трех-четырех секретарей»{53}.
Привыкнув руководить насущными сторонами жизни партии и государства, Ленин отчаянно пытался вмешаться в спор, в котором он уже физически не мог охватить все элементы. Его доктора отказали ему в разрешении на какую бы то ни было политическую деятельность, что больно задевало Ленина. Чувствуя, что конец близок, Ленин искал решение вопросов, по его мнению, чрезвычайной важности, но которых он уже не мог до конца понять. Политбюро отказывалось разрешить ему политическую деятельность, но его жена изо всех сил пыталась помочь ему получить документы, которые он разыскивал. Любой доктор, видя такую ситуацию, сказал бы, что тяжелый психологический межличностный конфликт неминуем.
В конце декабря 1922 года Крупская написала письмо, надиктованное ей Лениным. Получив