смысл до неузнаваемости), есть одно из писем Владимира Ильича, содержащее советы по организационным вопросам. XIII Съезд партии уделил достаточно внимания этому письму… Все разговоры об утаивании или искажении „завещания“ являются злобными измышлениями»{57}.
Несколькими годами позже тот же самый Троцкий в автобиографии будет с негодованием разглагольствовать о «ленинском завещании», которое Сталин скрыл от партии{58}.
Давайте обратимся к трем страницам текста, надиктованного Лениным между 23 декабря 1922 года и 5 января 1923.
Ленин призывал: «…увеличить число членов ЦК (до 50–100), и я думаю, что это должно было повысить авторитет ЦК для проведения всеохватывающей работы по улучшению нашего административного аппарата и для предотвращения конфликтов между небольшими отделами ЦК в связи с приобретением ими чрезмерного значения для будущего партии. Мне думается, что наша партия имеет право требовать для Центрального комитета от 50 до 100 членов из рабочего класса». А вот меры «против раскола». «Я думаю, что с этой точки зрения важнейшими факторами в вопросе о стабильности являются такие члены ЦК, как Сталин и Троцкий. Я считаю, что отношения между ними представляют большую опасность раскола»{59}. Таков вот «теоретический» раздел.
Этот текст до удивления непостижим, надиктован он очевидно больным и ограниченным человеком. Как могут 50 или 100 рабочих поднять авторитет Центрального комитета? Или понизить опасность раскола? Ничего не сказав о политических взглядах Сталина и Троцкого и их видении партии, Ленин заявляет, что личные отношения между двумя лидерами угрожают единству.
Затем Ленин «рассудил» пятерых лидеров партии. Здесь мы цитируем его:
«Товарищ Сталин, став Генеральным секретарем, имеет в своих руках неограниченную власть, и я не уверен, всегда ли он способен использовать эту власть с достаточной осторожностью. Товарищ Троцкий, с другой стороны, как это было уже доказано его борьбой против Центрального комитета по вопросу о Народном комиссариате связи, отличается не только исключительными способностями. Лично он, возможно, самый способный человек во всем ЦК, но он проявил чрезмерное увлечение чисто административной стороной в работе.
Эти два свойства двух выдающихся лидеров нынешнего ЦК могут по неосторожности привести к расколу…
Я должен напомнить, что тот октябрьский случай с Зиновьевым и Каменевым, конечно, не был случайным, но их лично за это нельзя винить больше, чем Троцкого за антибольшевизм…
Бухарин является не только самым ценным и главным теоретиком в партии; он также заслуженно ценится как любимец партии, но его теоретические взгляды могут расцениваться как марксистские только с большой натяжкой, ибо в нем есть нечто схоластическое (он никогда не изучал диалектику и, я думаю, никогда не понимал ее вполне)»{60}.
Заметим, что первым из вождей Ленин назвал Сталина, который, по словам Троцкого, «всегда был человеком, которому уготовано быть