долга каждого слуги государства – лояльности. Знаете вы таких чиновников?
– Не знаю… – как будто смутился Георг.
– Ну а я знаю, – с необыкновенной торжественностью произнес Мозер. – И очень жалею их, потому что они в большинстве случаев являются жертвами заблуждения или дурного примера.
Молодой человек нахмурился. Правда, он привык к подобным благочестивым проповедям своего начальника, но теперь, в присутствии своего друга, не мог смириться с нотацией и потому раздраженно ответил:
– Будьте уверены, господин советник, что я отлично сознаю свой долг, но об этом…
– Да, я знаю, что молодежь вся поголовно считает себя реформаторами и находит обязательным для себя быть в оппозиции, – прервал его Мозер, очень любивший кстати и некстати цитировать изречения своего начальника, – но это весьма опасно, так как оппозиция ведет к революции, а революция, – старый чиновник даже вздрогнул, – это нечто ужасное!
– Чрезвычайно ужасное, господин советник! – с особенным ударением повторил Бруннов.
– Вы находите? – спросил Мозер, несколько сбитый с толку неожиданным единомыслием.
– Безусловно, – подтвердил Макс. – И потому я нахожу, что вы поступаете весьма достойно, стараясь образумить моего друга. Я и сам часто говорил ему, что он недостаточно лоялен.
Мозер остолбенел при этих словах, произнесенных совершенно серьезным тоном. Он только что собрался отвечать, как вдруг опять нырнул в свой галстук и, приняв почтительно позу, вполголоса произнес, снимая шляпу:
– Его превосходительство!
Это в самом деле был губернатор, пешком направлявшийся в город. Он с холодной сдержанностью ответил на их поклон, мельком скользнул взглядом по Максу Бруннову и затем обратился к Мозеру:
– Хорошо, что я встретил вас, господин советник! Мне нужно кое-что сообщить вам. Пойдемте на несколько минут со мной.
Мозер присоединился к губернатору, и они направились в город, между тем как молодые люди продолжали свой путь к замку.
– Вот это и есть ваш деспот? – спросил Бруннов. – Пресловутый и грозный барон Равен! Нужно отдать ему справедливость, у него очень представительная внешность. Какая княжеская осанка! И притом этот повелительный взор, которым он окинул меня! Сразу видно человека, привыкшего властвовать.
– И сгибать всех в дугу, – с горечью добавил Георг. – Мы только недавно снова имели случай наблюдать это. Весь город взволнован неслыханными полицейскими постановлениями, изданными губернатором. Он силой желает сломить оппозицию, которая становится все более и более мощной и грозной. Он дал этим пощечину всем жителям города.
– И добрые горожане Р. спокойно приня – ли ее?
– Что же им делать? Восстать против назначенного правительством губернатора? Это повлекло бы за собой тягостные последствия. А между тем, пожалуй, достаточно было бы раскрыть правительству истинное положение вещей и обнаружить перед всей страной произвол и самоуправство представителя