Белоярского, – пояснил Никита. – Страшно расстроена, но держится нормально. Барышне не позавидуешь, теперь все заботы о содержании особняка улягутся на ее хрупкие плечи.
– Нам такие беды точно не грозят, – улыбнулся Вадим.
– Как мало нужно для счастья, – со злостью процедил Никита. – Но даже этого нет. Задолбала жизнь лагерная! Передохнуть некогда, не то, что за девушкой поухаживать. А ничего фигурантка, согласись? Не девочка, конечно, но лет десять на нее еще будут оглядываться. Я бы за ценой не постоял.
– Слюни подбери, – посоветовал Вадим. – Она одна, на всех не хватит, постой пока что за ценой. Надеюсь, она не просто мажет холсты?
– У нее приличная частная клиентура. Рисует сама, занималась организацией выставок своего деда. Работала художником-гримером, занималась постижерными работами – парики, усы, бороды и так далее. Муж в бегах, имеется ребенок женского пола – ввиду кромешной занятости мамы, отбывает заключение за городом в детской колонии под названием «У семи нянек».
– Серьезно? – не поверил Вадим.
– Шучу, – Никита расхохотался. – Пансион «Былинка» – для детей состоятельных мам и пап. Можно догадаться, что Мария Викторовна крайнюю нужду не испытывает. Разъезжает по городу на голубом «Пежо», зарплату получает в «убитых енотах», на запястье часики с бриллиантом… Ладно, не будем о грустном. Ты хотел присутствовать на допросе персонала?
Фактически допросом последующее действие не было. Скорее, упорядочением ранее высказанных утверждений. В кабинете заведующей отделением сидели четверо оперативных работников – двое с умным видом что-то писали, не поднимая голов, и четверо несчастных, угодивших под молох. Пухленькая медсестричка нервно поигрывала колечком на среднем пальце. Костлявая нянечка правдоподобно изображала монашку. Красавчик тридцати пяти лет с ухоженной белокурой гривой – дежурный врач Гаврилов. И непосредственно заведующая отделением Галина Юрьевна Ордынская – дама статная, немного за сорок, в мятом халате с оторванным хлястиком. Заведующая испытывала беспокойство. Команда «сидеть», отданная милицией, воспринималась ей без должного удовольствия, но в итоге она справилась и пристроилась на кожаную «вертушку», заложив ногу на ногу, подергивая перламутровым каблучком. Ножки были вполне «дееспособны» и постоянно отвлекали.
В формальном действии не было сенсационных моментов. Но интерес к происходящему рос. Тщательно обследовав не столь уж обширное крыло, оперативники доложили: вентиляционные каналы узки, не пролезет даже карликовая собачка. Пожарный выход предусмотрен, но опломбирован и замкнут увесистым замком, ключ у охраны. Балконов нет. Сигнализация на окнах не повреждена. Парни в форме дважды делали обход и ответственно заявляли: посторонних не было. Больных заподозрить дико. Не мог же пациент самостоятельно задушить себя подушкой?
– Прошу понять меня правильно, господа медики, – мрачно возвестил Никита. – Мы всего лишь выполняем свою работу. Не надо прикрываться порядочностью