– слишком слабое трение в мозгах». Он просыпался, обуянный РЕАЛЬНЫМ страхом. А только засыпал, подкрадывались кошмары, трясли его, как порыв ветра осенний лист. Эта свистопляска продолжалась полночи. Никакой подсказки, привязки к месту, намека на личность – сплошные абстракции из мира буйного помешательства.
А потом все стихло. Он проснулся, вцепившись ногтями в мокрую простыню. Лежал, затаив дыхание, вслушиваясь в звуки и ощущения. Сквозь жалюзи проникал тусклый свет от уличного фонаря. Отдаленные шумы ночного трафика. В голове подозрительно легко и никакой боли. Приглушенно гудел кондиционер. Все дурное ушло, отступило, потрясающая легкость в теле! Откуда что берется? А может, так и надо – спокойно, не торопясь?.. Он заблокировал приток мыслей в голову. Расслабился – куда уж проще? Представил внутреннее убранство 29-й палаты. Шторки, завязанные декоративными узлами, кровать, телевизор на кронштейне, картины из гербариев в рамочках. И это оказалось несложно. Палата погружена в полумрак, лишь над головой у спящего больного мерцает красноватый плафон. Нужно убедить себя, что время выбрано верно…
Толчок – без боли, но ощутимо. И все плывет перед глазами, не удается придать четкость. Картинка темнеет, не держится в стандартном формате, отъезжает. До чертиков обидно. Открывается дверь, и в полумгле палаты возникает некто. Он вцепился ногтями в койку, подавляя желание немедленно туда бежать. Там пусто, покойника уже увезли, а нового еще не положили… Изображение колышется. Картинка, как на старом телевизоре «Рекорд», по которому от души хочется стукнуть кулаком. Напряжение зашкаливает в красный сектор, толку никакого. Впрочем, рост у вошедшего человека невелик, и это скорее женщина, чем мужчина. Силуэт расплывается, как акварель по промокашке. Входящая прикрывает дверь, стоит, замерев – очевидно, храбрости набирается, на цыпочках проходит в палату. Можно догадываться, чем она занимается. Рвущее движение – вытягивает подушку из-под спящего мужчины. Дедушка-одуванчик, сдачи не даст. Обеими руками сдавливает дыхательные пути. Трясутся ноги в клетчатых носках. Вот момент истины – «бабушка приехала!» Одеяло соскальзывает на пол… Убийца держит подушку – для пущей верности, хотя конечности уже неподвижны. Убийце и самой не в радость, подушка соскальзывает с покойного, она вздрагивает, замирает. Можно подумать, сейчас ее вырвет. Ну что ж, не всякая сущность приемлет, и в наших женщинах живут не только стервы… Она торопится уйти, выполнив поручение. Фигура пятится от кровати, поворачивается спиной. «Ближе, – умоляет Вадим. – Пожалуйста, ближе…» Усилие воли – картинка наезжает. Но убийца уже уходит. Открывает дверь – в этот миг «объектив оператора» максимально приближается. Спина в белом халате, уже выскальзывает в коридор. Бесформенные очертания, белое предстает в сером цвете, поясница, хлястик болтается на одной пуговице. Хозяйка не в курсе, а подчиненным неудобно сделать замечание. Закрывается дверь.
Картинка пропала, стало темно и неуютно. Постель намокла от пота – он лежал на остывающей