бы с вашим собранием были бы крайне уместны.
– Обеспечьте надежную охрану.
– Арендуем целый взвод спецназовцев.
5.
Вокруг павильона №75 на ВВЦ тройным кольцом стояла охрана. Тощие солдатики, пятнистый ОМОН, испуганная полиция. Еще бы! Артефакты из жизни вождя народов воистину бесценны. Сапожки из кожи вологодского козла, трубка из арзамасской вишни, черепаховая расческа для усов, табачок «Герцеговина Флор», переписка с дочуркой Светочкой. И, понятно, эксклюзивные марки Валентина Бабушкина.
Правда, не обошлось без налета «желтизны». На аукцион были выставлены штопаные кальсоны главаря мирового пролетариата, застиранные портянки, да парочка семейных трусов в мелкий горошек.
– Зачем вы позоритесь? – спросил Бабушкин устроителя бьеннале, г-на Якова Альтшулера, как оказалось, родного брата взорванного банкира.
Яша смущенно поправил круглые очки:
– Деньги нужны… Вы не представляете сколько здесь стоит аренда!
Яков, в отличие от брата, был коротышкой с уютным пузиком.
Валя гулко сглотнул, задумался:
– Уважаемый Яков Михайлович, а не вкладывал ли в эту выставку средства ваш взорванный родственник?
Альтшулер мельницей замахал руками:
– Что вы?! За копейку удавится. Тем более, он Сталина люто ненавидит.
От сердца отлегло. Все сделано правильно.
– А лично вы к Иосифу Виссарионовичу как относитесь? К его, скажем так, Гулагу?
– Враки! Сейчас в российских тюрьмах народа сидит горазд побольше. Сталина оболгали щелкоперы журналюги. Им бы только кого облить блевотой.
– Дайте, я пожму вашу честную руку. Кстати, брат поправляется?
– С его-то деньгами? Что слону дробина! Сделали пересадку кожи. Заодно подтянули брыла. Сам президент РФ приезжал проведывать. Привез гостинец, три апельсина.
– Любовь и три апельсина… – пробормотал Бабушкин.
– Да-да… Есть такой роман. Читал. Грамотный… А Миша решил на порядок поднять финансирование нынешнего режима.
– Сука… – прошептал Валентин.
– Вы что-то сказали?
– Да я про того, кто брата взорвал.
– Найдут подлеца! Камера зафиксировала хасида. Спецслужбы сейчас шерстят еврейский культурный центр в Марьиной Роще.
– Пойду-ка я к своим стендам. У посетителей будут вопросы.
– Сделайте милость.
В мозгах стучало молоточком: «Залечь на дно! Не высовываться… Хасидский прикид и пейсы сжечь сегодня же вечером».
На вопросы отвечал автоматически. Особенно достала одна 90-летняя бабушка на инвалидной коляске, 17-ть лет оттрубившая в Гулаге, однако не потерявшая веру в вождя. Чуть не по каждой марке у нее были вопросы. Достала карга!
– Я на свои гробовые деньги куплю кальсоны генералиссимуса! – в коде беседы произнесла она. – Боюсь, что они попадут во враждебные руки.
– Благородное дело.
Отправился в клозет. Терзали мысли: «В десять раз вырастет финансирование