вскоре пришлось бы прекратить погоню, поскольку шум воды возвещал близость речных порогов.
Пирога приближалась к перекату Эрмина.
Только негр из племени бони по имени Ангоссо был способен преодолеть эту полосу острых, торчащих из-под воды камней, вокруг которых бешено крутилась и пенилась бурная речная волна. Двумя взмахами весла он развернул лодку, одновременно крутнувшись на месте, и оказался впереди.
Казимир и Робен тоже развернулись на своих скамьях, чтобы плыть лицом вперед, и счастливый отец наконец-то смог увидеть своих милых детей и их отважную мать.
Малыш Шарль, не сознавая грозящей опасности, радостно захлопал в ладоши.
Оставим же их на некоторое время, пусть насладятся счастьем долгожданной встречи, и в нескольких словах объясним, почему инженер и прокаженный оказались на перекате Эрмина, тогда как, по их расчетам, они должны были добраться до него только через четыре часа плавания после выхода из ручья в Марони.
Это произошло из-за путаницы в географических названиях. Слабое знание этих мест Робеном вполне извинительно. Что до каторжника Гонде, то он, сообщая беглецу, что это ручей Спаруин, был полностью уверен в своей правоте, и тем не менее он ошибался. Маленькая лесосека, где он работал в качестве лесного разведчика, находилась пятнадцатью километрами выше по течению, чем более крупная, расположенная в устье Спаруина. При этом начальники обеих вырубок почти не поддерживали контактов, и Гонде даже не знал о существовании другой. И поскольку маленькая вырубка тоже называлась Спаруин, то каторжник решил, что ее окрестили так по названию пересекавшего ее ручья, который в действительности называется Сакура.
Этим и объясняется ошибка в определении расстояния до переката. Островок под названием Суэнти-Казаба находится в пятнадцати километрах от устья Спаруина и скрывает от глаз устье другого притока Марони, протекающего по голландской территории. Этот приток был неизвестен в описанную нами пору. Только в 1879 году два француза, Казальс и Лабурдетт, разрабатывавшие золотоносные участки на левом берегу Марони, дали ему название Рюитер.
Отлив, который чувствовался даже здесь, на расстоянии девяноста пяти километров от берега океана, увлекал лодку беглецов к порогам Эрмина. Преследователям же нечего было и думать о том, чтобы преодолеть пороги на своей европейской лодке с килем и горизонтальным рулем. Они тотчас же сели на мель. Надсмотрщикам осталось лишь в бессильной злобе следить за тем, как легкая пирога, словно рыба, огибает опасные участки, да посылать вслед беглецам бесполезные проклятия.
Из всех порогов Марони перекат Эрмина самый безопасный. В самом деле, скальная гряда образует нечто вроде естественного шлюза длиной около восьми-девяти сотен метров с перепадом высот не более пяти метров. То есть наклон весьма незначителен. И тем не менее, чтобы преодолеть его без затруднений, требуются недюжинная ловкость и особая лодка, без киля и руля,