закрывает её и переходит на шёпот:
– А хотите, я вам тайком чего-нибудь принесу? Мясные закуски или трюфельный крем-суп? Или, может, десерт хотите? Никто даже не узнает, клянусь!
Я всё так же молчу, она вздыхает:
– Ну и зря. Только себе же хуже сделаете, а Глебу Борисовичу всё равно ничего не докажете. Уж поверьте моему опыту.
Ближе к вечеру солнечная погода резко сменяется тучами и дождём. Шквалистый ветер гнёт деревья в саду, ударяет в окно, принося мелкие листочки, которые тут же смываются мощными потоками воды.
Погодка прямо под моё тоскливое настроение. Лучше не придумать. Кажется, даже пионы начинают пахнуть ещё тоньше, нежнее. Как будто только что из-под дождя. Хочется уткнуться в них носом и дышать, дышать, дышать…
От голода и непогоды мне становится зябко. А от безвылазного лежания в постели уже болят бока. Мучит жажда, да и зубки почистить очень даже хочется. Но я терплю.
Потому что если этому идиоту всё равно, держать взаперти живую пленницу или её труп – то мне тем более плевать на его планы!
Ужин я игнорирую так же стойко, как и обед, хотя в животе завывает уже так, что даже Катерина, притащившая очередной одёжный чехол, опять не выдерживает:
– Ну хотите, я хотя бы булочку вам принесу? Лина, ну нельзя же так!
– Скажите вашему Глебу Борисовичу, что если он так хочет меня видеть, то пусть придёт сюда сам. Я к нему идти не собираюсь! – отрезаю я и, отвернувшись к стене, накрываюсь одеялом с головой.
Однако не успеваю насладиться дурацким триумфом, как меня словно обдаёт тем самым холодным ливнем за окном: а, что, если он и правда придёт? Вот прямо сюда, в эти четыре стены? Например, среди ночи? Но не ограничится, как во сне, молчаливым разглядыванием моей кровати и дыханием в шею?
Вскакиваю. Суетливо, с тревогой отмечая, как подкруживается от голода голова, умываюсь и собираю волосы в косу.
Ладно, я приду, как велели их высочество. Но не потому, что сдалась. Просто узнать, что у него в башке, это и в моих интересах тоже!
А в знак протеста и несломленной воли я игнорирую навязанный дресс-код и, даже не заглядывая в принесённые Катериной одёжные чехлы, просто надеваю домашние брюки с туникой, в которых ходила предыдущие дни.
Ещё только спускаясь по широкой лестнице, с каждым шагом всё больше замедляюсь: передо мной большая гостиная, лаконичная, современная, но уютная. И совершенно безлюдная.
Может, столовая где-то в другом месте? Только у кого спросить? Звать на весь этаж Катерину не хочу, бегать с этажа на этаж, как потерявшаяся первоклашка тоже не собираюсь.
Осторожно прохаживаюсь по гостиной, заглядываю в одну из ведущих из неё дверей и обнаруживаю столовую – вот и большой стол, и барный островок, а там, за простенком, кухня. Но снова ни единой души и ни намёка на ужин.
Мгновенно вскипаю, чувствуя себя обманутой дурочкой. Это что, шутка такая, типа смешная, да? Приказать спуститься, но самому не явиться. Хорошо, хоть не стала переодеваться в нужную одежду!
В гневных мыслях