снова возвращаюсь на подушку и выписываю над нею круги бёдрами, оглашая комнату самими страстными, на какие способна, стонами. Мариэль хохочет и подначивает:
– Да, да, давай детка! Ещё, ещё!
И за всем этим я пропускау момент, когда на пороге появляется Глеб.
Глава 7
– Кхм-кхм… – предупреждающе закашливается Мариэль, я оборачиваюсь. Замолкаю на половине стона, в самом пике пикантного «па» над подушкой…
– Продолжай, – невозмутимо велит Глеб. – Давай. Покажи класс.
Но у меня вдруг начинают дрожать колени, да так сильно, что я и с подушки-то поднимаюсь только ползком – сначала до кровати, а уж там кое как, по стеночке. Хочется провалиться от стыда.
– Ты же говорил до ужина не приедешь? – эффектно закидывает ногу на ногу Мариэль. Выпрямляет спину, чуть подаётся грудью вперёд. На столике прямо перед нею возвышается приклеенный на присоску член. Тот самый, идеальный, как у Глеба.
Удушливо краснею от этой мысли, а вот Мариэль невозмутима. Она словно даже провоцирует его:
– Или ты решил лично зачёт принять? Тогда рановато. Мы только начали обучаться.
– Решил проверить сделала ли ты то, что я велел, или просто развлекаешься. И вижу, что второе.
– Ну знаешь, я в твою работу не лезу, и ты в моей не командуй. А у девочки всё нормально. Я ей всё рассказала, популярно объяснила, что к чему, и она приняла решение участвовать в Арабской ночи.
– Она… что?! – Кажется, Глеб сейчас придушит кого-нибудь из нас, настолько он мрачнеет. От гнева у него даже краснеет лицо и проступает вена на лбу.
Я пугаюсь. Мне вообще сложно с мужчинами, я к ним как-то по жизни не приучена, а уж с такими злыми и подавно.
– Лина, ну скажи ему! – подкатывает глаза Мариэль, и начинает невозмутимо оттирать «обучающее оборудование» от лубриканта.
Но я молчу. Я не знаю, что можно ему сказать. Мариэль недовольно вздыхает.
– Сначала запугают девочек по самое не могу, потом просят из них что-нибудь путнее сделать. Я рассказала ей всё, как ты и просил: про шкур, про бордели и арабские перспективы. И она решила, что вполне потянет попробовать себя именно там, а не здесь. Вот и всё. Я никого не заставляла! Я просто делала свою работу.
– Пошла вон.
Приказ звучит коротко и сухо, не повышая тона, но так грозно, что мы с Мариэль обе невольно втягиваем шеи в плечи.
– Я сказал, пошла вон, – не разжимая губ, повторяет Глеб, и Мариэль грациозно поднимается.
– И что, я могу наконец уехать отсюда или опять сидеть, с моря погоды ждать?
– Ждать.
Мариэль, цокнув, удаляется, Глеб провожает её тяжёлым взглядом. Теперь член, присосанный к столику, возвышается между ним и мною. И мне так жутко, что дышать нечем.
– Это правда? Ты решила идти на Арабскую ночь?
И я вдруг ясно понимаю почему он так злится. Не ожидал. Был уверен, что в том выборе без выбора, к которому он меня прижал, я однозначно выберу вовсе не восточные сказки, а его. Он же такой весь из себя идеальный!
И