А как мусора? Они ведь тоже убивают? Они убийцы? Но никто их не осуждает. Они типа да! За справедливость. Но и я, если десять миллионов не отдал вон тот с собачкой, тоже наказываю. Слинять не успел. На съемной хате жил. Думал все шито-крыто. Все предусмотрел, от всего избавился и от квартиры и от машины и телефона, в другой район переехал, паспорт сменил и родственникам не сказал, где он может находиться.
Парень сделал паузу, вспоминая хронологию недавних событий.
Думал, его никто не найдет. Как же! Собачку с собой взял. По ней и вычислили. Любимая животинка. Пришел плановую прививку ставить в старую ветлечебницу. Тут-то наши и сели ему на хвост. Пришла расплата. Не по суду конечно, но за дело. По справедливости. Ты отдай не свое и живи, не скрывайся. Радуйся! Вот она жизнь! Что еще надо.
Он помолчал. Выпил еще. Лицо его побагровело, мимика лица стала замедленной, паузы между словами длинней.
– Вот зачем я так пью? После этого всегда напиваюсь, – со злостью в голосе и с недовольством проговорил парень.
– Ты много пьешь.
– Я знаю.
– Очень много, и почти не закусываешь, – проговорила она беззлобно и как бы констатируя факт.
– Хм! Заботливая.
– Да нет, я так. Пей, если тебе хочется.
– А мне не хочется совсем, – резко сказал парень.
– Видно.
– Ничего не видно.
– Вон погляди, сколько осталось в бутылке.
– Ты чё голуба! Воспитываешь?! Что-то мы засиделись с тобой. Перед смертью меня воспитываешь?
– Да прям.
– Мне в натуре не хочется ее. Потому что я хочу напиться. Напиться в хлам и все это, того… что тяжело.
– Это не выход.
– Знаю. Но так легче все пережить, – заключил он со вздохом, взял стакан и начал вертеть его в своей руке.
– Это временное облегчение.
– Скоты конечно, а тоже люди человеки.
– Возможно, среди них есть и нормальные? – Сказала Настя.
– Нормальных не заказывают.– Отрубил парень.
– Бывают наверно обстоятельства или ты в это не веришь? – предположила она.
– Верю. Если только сам чел их и не создает.
– Не специально?
– В том то и дело что специально. Рискует. Может, пройдет, а может, нет.
– Это глупо.
– Иногда проходит. Даже очень часто проходит.
– Все равно не понимаю.
– Далеко не каждый решится. Смиряются. Прощают или денег жалко, а может они и последние были. Это же еще лишние затраты. Риск, что все вскроется. С трупа ничего не возьмешь, как правило. А они на это и рассчитывают. И все ради чего?
– И ради чего? – переспросила Настя.
– Потешить свое самолюбие.– Безапелляционно сказал он.
– Ты думаешь?
– А что еще.
– Что-то другое, – засомневалась девушка.
– Конкретно?
– Не могу сказать. Разве ты тешил самолюбие, когда убивал его. Он ведь твоего отца, мать, всю вашу семью покалечил. Если есть у тебя