времени?!! Ого!!!
Она смотрит на часы и глаза буквально на лоб лезут.
– Я что, четыре часа проспала? – она касается ладонью лба. – Кошмар… Мокрая вся… Знаешь, я будто в черноту провалилась, в яму какую-то…
– Ничего не снилось?
– Нет…
– А голова-то прошла?
Она прислушивается к своим ощущениям, встряхивает головой, пуская переливающуюся каштановую волну волос.
– Ага… Прошла вроде.
– А нож зачем?
– Нож? – она хмурится, соображая. – Не знаю… Наверное случайно прихватила с кухни… Я же готовила вроде… Ну да, я достала мясо… Вот я идиотка! Оно у меня четыре часа в раковине пролежало.
Она подбегает к мойке и вытаскивает кусок говядины.
– Не страшно, – успокаиваю её я. – Ничего с ним за четыре часа не сделается.
– Идиотка, точно! Чекане… Представляешь, я же ничего на ужин не приготовила…
Она поворачивается ко мне и чуть не плачет.
– Да ладно, ты чего, мы же сегодня к Гале с Юрием Михайловичем идём. Ты забыла?
– Забыла, – кивает она и задумывается, а потом садится на табурет. – Ерунда какая-то. А когда идём?
– Да вот, через полчасика надо бы уже выдвигаться… Мы вчера это обсуждали.
– Ладно, я тогда в душ заскочу, голову мыть не буду, не успею уже. Хорошо? Убери в холодильник мясо, пожалуйста.
Действительно, ерунда какая-то. Она выскакивает из кухни, но тут же возвращается обратно.
– Стоп! А что там с отцом? У тебя есть новости?
– Есть, – киваю я. – Дело лёгкое, ему ничего не угрожает, но может затянуться. Я хочу сегодня Чурбанова попросить, чтобы помог. Тогда всё решится практически сразу.
– То есть пока ничего не удалось сделать?
– Он пока остаётся в камере, но его скоро отпустят. Это не так, что раз, пальцами щёлкнул и всё готово.
– Понятно, – кивает она и снова исчезает.
Я иду следом за ней.
– Михалыч к нему ходил, всё там обустроил, проверил, перепроверил, еду принёс, не переживай. У него там всё есть, даже телик. Выпивки только нет. Но немного детокса никому не помешает.
Заходим в ванную.
– Ты что, подсматривать будешь? – спрашивает Наташка, начиная раздеваться.
– Не подсматривать, а смотреть.
– Нет, Егор, ну ты что, это неправильно. Я же мыться собираюсь, а не просто так тут плескаться ради удовольствия. Твоего. Иди, пожалуйста… Иди-иди…
– Чем сегодня занималась? – спрашиваю я Наташку, когда мы едем к Чурбановым.
Мы сидим на заднем сиденьи «Волги» и тихонько переговариваемся. Парни говорят о своём, нас не слушают. Обсуждают хоккей.
– Ну… четыре часа ушли практически впустую, на мертвецки глубокий сон. Совершенно необъяснимый.
– Наверное, ты из-за Гены перенервничала, – предполагаю я и беру её за руку.
– Ну, не знаю. Перенервничала, но всё равно странно. Вот…
– А до этого?
– До этого? Так, по дому кое-что делала… Знаешь, я вот с тобой поговорить хотела. Мне же надо на работу устраиваться. Сегодня в обед забегала Марина. Она приезжала, потому