сказал воевода, – за то, что ты согласился на этот союз, так важный для нашего клана.
– О чем говорить, отец, мы же семья.
Свен надел перстень и обнял отца, ладонью постучав три раза по его спине.
Спускаясь по холму к воде, Свен еще из далека увидел средних размеров ладью.
«Да уж, тятька явно желает показать свою связь с Киевом. И лодию94 взял, а не драккар, – промелькнуло у Свена в голове. – И сам вырядился, как словенин95».
Свен никогда раньше не был на таком судне. Оно было короче и шире, чем привычный ему «дракон». А высокие борта, хоть и делали лодку менее маневренной, нежели драккар, могли защитить от дождя и волн. На двух мачтах подняли прямые паруса, и они, вобрав в себя ветер, понесли Свена навстречу неизвестному будущему.
Свен стоял на носу дубаса96 и, впиваясь глазами в речную даль, гадал, как выглядит Лэйф. Похожи ли они друг на друга, не будет ли слишком видно их родство. Он ненавидел и презирал этого человека всем своим нутром, каждой клеточкой своего тела. Он горел жаждой мести. Но Свен был воспитан викингом, вышколен берсерком, и он хорошо знал, что нужно выждать время, нужно охладить сердце перед смертельным ударом.
Они высадились на берег и направились к поселению. Под ногами чавкала влажная песчаная галька, и Свен неприятно передернулся, подумав о бедственном положении херсира, раз у того нет возможности положить новый настил от домов до места причаливания и стоянки судов. Он шёл своей твердой, горделивой походкой, но одновременно в этих движениях сквозила кошачья мягкость.
Войдя в горницу, Свен заметил сидящего в большом кресле пожилого мужчину с лицом человека, пресыщенного и утомлённого жизнью. Приветствуя дорогих гостей, херсир поднялся и сделал несколько шагов навстречу им.
Это был высокий, полный мужчина неприметной внешности со строгим взглядом из-под седеющих бровей. Из-за неожиданного появления Ладожского воеводы он заметно нервничал и постоянно трогал седые с рыжеватым отливом усы, изящно лежащие на густой и длинной бороде.
Лэйф обнял Франмара и подал руку Свену, попутно спрашивая: «Не младший ли так вымахал». Ни один мускул не дрогнул на красивом лице Свена. Он молча, с достоинством поклонился и пожал протянутую немного влажную руку херсира. В душе юноши кипел котел ненависти, но чем больше он закипал внутри, тем холоднее и равнодушнее выглядел Свен внешне.
Хозяин пригласил гостей к столу. Им подали пресные ржаные лепешки, зайца с овощами и кореньями и свекольный квас. По меркам семьи Франмара подобный стол был «голяк»97. Но заяц оказался на удивление вкусным. Мясо не было сухим, его не надо было грызть, как сухарь. Оно было сочным и нежным, с приятным ароматом чеснока и трав. Увидев довольное лицо Франмара, Лэйф, утерев замасленные усы, гордо произнёс:
– Так готовила зайца моя покойная первая жена. Она научила свою фостре98. И вот теперь Рагны нет, а мы продолжаем наслаждаться нежным и ароматным мясом.
Прозвучавшее имя женщины было для Свена как удар