была прибита лавка, не выдержала такого напора и вырвалась из палубы, отправив и Ольва и скамью в свободный полёт. Один из моряков попытался схватить пассажира за ногу, но в руках у него остался только башмак.
Ольв очнулся от первых лучей солнца и резкого порыва холодного ветра. Он лежал на каком-то пустынном берегу. Вокруг не было видно никого и ничего, кроме разбитого ящика и лавки, к которой гонец всё ещё оставался привязан.
Ослабшими пальцами он развязал канат, попытался встать и осмотреться. Не увидев ничего полезного, решил, что нужно идти вглубь земель. Всё тело болело, мышцы ныли, а даже самый лёгкий ветерок пронимал сквозь мокрую одежду до самых костей. Ольв снял оставшийся башмак, привязал его к поясу и поковылял в сторону леса. Там можно было хотя бы попытаться укрыться от ветра и у юного посыльного оставалась надежда, что где-то за деревьями должно быть хоть какое-то поселение.
Зайдя поглубже в чащу, Ольв снял с себя рубаху и портки и отжал их, на сколько хватило сил ослабших пальцев. Хорошенько отряхнул от налипшего песка, соли и остатков воды. Даже похлыстал вещами о ствол дерева, а затем оделся вновь.
Пробираясь через лес уже второй час и не найдя никаких признаков людей, гонец начал отчаиваться. За вчерашний день он съел всего пару кусков сушёного мяса, а сегодня и вовсе не выдалось шанса отведать даже этого. Ольв остановился чтобы размять уставшую спину и перевести дух. Последние пару лет он жил без родных и привык, что иногда не приходилось есть по несколько дней, но после шторма, когда всё тело болит, хотелось перекусить хоть чем-нибудь. Как на зло, на дворе ещё даже не осень, когда можно было бы набрать грибов с ягодами. Ольв решил сделать ловушку из веток и травы, чтобы поохотится. Через полчаса в руках у него красовалась небольшая аккуратная клетка. Только вот, чтобы хоть кого-то в неё поймать, нужна приманка…
Ещё почти час потратил он на поиски, когда, наконец-то, под слоем прошлогодних листьев смог отыскать несколько желудей. «Ну, – вздохнул он, – если никого не поймаю, съем их сам».
Найдя укромное местечко за упавшим деревом, юный гонец разместил жёлуди на полянке, сверху на палочку поставил клетку, а от палочки протянул нитку, вытащенную из рубахи. На приманку за долгое время позарилось только пара ворон, да и те в последний момент улетали. Но вот, когда Ольв уже стал засыпать от голода и скуки, прибежала довольно крупная белка, которая, кажется, даже не заметила, что над ней захлопнулась ловушка. За время блужданий по лесу, кремень и кресало, что лежали в мешочке, привязанном к поясу Ольва, уже высохли и он мог попытаться разжечь костёр. Найдя место, где в округе не было кустов или деревьев, гонец попытался обустроить костровище. Он не нашёл достаточно камней, чтобы обложить место со всех сторон и просто решил выкопать ямку поглубже, но, вышвырнув очередную горсть земли, заметил сильную сырость. В этой части леса грунтовые воды оказались очень близко к поверхности. Ольв забыл, что хотел развести костёр, он начал остервенело копать всё глубже, в надежде добраться