я думаю, – Ольв ещё не успел перевести дыхание и говорил неровно, – разве что, – он на секунду задумался, – я бы хотел иметь возможность хоть иногда видеть своих собратьев. Одному жить, как выяснилось, очень тяжело.
– К сожалению, – спокойно ответил дракон, – наши земли защищены древней магией. Однажды покинув их, ты уже не найдёшь дорогу обратно. Именно так и опустело селение на холме.
– Но, – вмешался юный дракон, которого только что освободили от каменного плена, – дракон сможет найти дорогу домой.
– К чему ты клонишь? – голос старейшины звучал удивлённо.
– Я могу отвозить его верхом, когда выздоровеет крыло, а потом возвращаться назад…
Скоротеча – быстрый из посыльных. Таким гонцам доверяли заказы важнее и дороже, чем самым опытным фельдъегерям. Единственный в своём роде небесный скоротеча, мальчик шестнадцати лет от роду, наездник светло-зелёного дракона. Появляется из ниоткуда и исчезает в никуда, выполнив очередной заказ…
Егерь
Пусть я древний и вечный,
но даже для меня существуют сущности,
от которых я испытываю трепет.
В одиноко стоящей в самой чаще леса избушке, проживал старый егерь. Он перебрался сюда сразу после войны. Когда возвращался лесами с фронта куда-то, где очень давно был его дом. Хата эта сиротливо стояла посредь небольшой полянки с выбитыми оконными рамами и покосившейся дверью. Егерь переночевал в этих пустых стенах с дырявой крышей и на утро осознал, что идти-то ему некуда. Там, где когда-то стоял его дом, сейчас возвышается над землёй, скорее всего, такая же дырявая халупа. Родни не осталось уже, почитай, лет двадцать. А друзья остались лежать где-то на чужой сырой земле. Так и осел. Крышу залатал, окна новые вставил. Разбил небольшой огородик, да на охоту стал ходить, а шкуры в ближайшую деревню продавать, и на нужные вещи обменивать.
Предзакатный час озарял золотым светом верхушки деревьев. В чаще было уже достаточно темно, и двор перед избушкой освещался разве что лампой, горевшей в доме. Егерь наколол дров и вернулся в свою избушку. Ночи в этом году были совсем не по-летнему холодными. Он растопил печь, неторопливо приготовил кашу на ужин, а, оттрапезничав, начал готовиться ко сну. Примерно так и проходил каждый его вечер, вот уже десять лет кряду. Но ему это даже нравилось. Он всегда знал, чего ждать, не было никаких сюрпризов, а глобальные дела государственные в этой глуши не касались даже краешком. Казалось, если завтра сменится власть, он узнает об этом, в лучшем случае, месяцем позднее.
В дверь постучали. Это был неуверенный тихий стук. «Кого там нелёгкая принесла», – испуганно проговорил егерь вполголоса. Если бы в избушке были часы, их стрелки уверено намекали на близость к полуночи. Егерь взял свой старый карабин. Он вообще редко когда выходил без оружия из дома, но сейчас, как никогда, был повод открыть дверь с ним в руках: «Что? Ребёнок? Здесь?»
Девочка стояла перед ним такая маленькая и беззащитная, но