что к чему.
– Ого! И что, так можно?
– А кто не дает? Мы с Нинкой моей, женой брата, ты ее знаешь, первый раз ездили на корабле, но укачивает сильно. Второй раз – на автобусе от Болгарии до Турции. Там, правда, перевал приходится ночью проходить, но нам включали телевизор, зашторивали окна, и нормально. Я вложила уже восемьсот. Получила около двух тысяч!
«Две тысячи долларов… это можно купить стиралку, холодильник новый, себе что-нибудь». Марина вспомнила «Юрюзань», который в морозилке вместе с холодом выдавал на-гора снег, а стирали они с матерью руками, и постельное, и детское.
– Маринка, поехали! Ты вообще без денег. Себе накупишь, и на жизнь останется.
– А ты где все продаешь?
– У меня на рынке есть место. Что-то в коммерческий сдаю. Давай поехали! Загранпаспорт есть?
– Нет, конечно.
– Давай оформляйся, и сразу едем.
Где Марина будет брать деньги на поездку, она не думала. Их просто взять было неоткуда.
– Вова, денег не дашь?
– В смысле?
– Без смысла. Денег, говорю, мне надо.
– На кой тебе?
«Действительно, – думала Маринка, – на кой бабе с ребенком деньги?»
– Я в Турцию с Зойкой еду.
– На блядки?
– Вова, у тебя одни блядки на уме. На закуп. Мне четыреста долларов надо.
– А ху-ху не хо-хо?
«Вот сволочь! Сволочь и хам». Но Марина решила запихать свою гордость подальше ради благого дела.
– Вова, я серьезно. Давай займем у кого-нибудь.
– Чтобы занять у кого-нибудь, надо найти кого-нибудь, а потом надо, чтобы у кого-нибудь было что-нибудь.
– Давай у Кузьмича попросим.
Кузьмич – проректор в институте. Интеллигентный, ухоженный бабник.
– Проси.
– Ну и попрошу.
Кузьмич дал двести долларов. Еще сто дал Иван Иванович.
– Маринка, бери с собой ненужные вещи, какие-нибудь ношеные, старые, – Зоя давала дельные советы.
– Конспирироваться будем?
– Продавать их будем. Там на местном рынке они по дешевке все берут. Но в итоге может набраться приличная сумма.
– Вообще все что угодно брать?
– Все! Отцовские костюмы бери, местные от них балдеют, думают, фрак, по-любому. Лифчики свои и материны, трусы бери. Вообще – все!
– И трусы ношеные?!
– И трусы!
– Обалдеть! Неужели кто-то живет хуже нас? А оттуда тогда что повезем, если там и трусов нет?
– Трусы там есть. И еще какие! Там все есть. Но за копейки там мусор заберут. Социальная несправедливость и расслоение населения есть везде. Даже в Турции.
Маринка не стала углубляться в политэкономию, она прикидывала в уме, что у нее есть кроме трусов для бартерного обмена с населением дружественной страны. Набралось прилично. Два отцовских кримпленовых костюма образца семидесятых, старые материны платья,